Ситуацию осложняло то, что вместе с ней на тюрьме находился ее сообщник в совершенных преступлениях (подельник), а так как никакой связи с мужским Централом не было, то Аня не знала, как настроен ее подельник, и какие показания он дает. Она опасалась, что он наговорит лишнего, потому что это на сегодняшний день им вменяли пять эпизодов, на самом же деле их было гораздо больше. Аня боялась, что следователь (следак) предложит подельнику героин в обмен на признание в совершении преступления (явка), а тот расскажет и про то, что они совершили с Аней, да еще и чужие дела на себя возьмет.

Конечно, девочка нервничала по этому поводу. Пока были праздники, ее не вывозили в РОВД на следствие, но скоро праздники закончатся и ее обязательно повезут к следаку, а какую линию поведения выбрать, она пока не знала.

Вторую девочку звали Лиля. Ей было двадцать два года. Первое, что бросалось в глаза – это цвет ее волос. Короткая стрижка и ярко красные волосы. Лиля сразу же объяснила, что она была крашеной блондинкой с длинными волосами, но ее сын случайно запутал в ее волосах жевательную резинку. Поэтому она была вынуждена обстричь свои длинные волосы, а заодно решила выкраситься в каштановый цвет в домашних условиях. Купила на базаре каштановую краску, покрасила волосы, но почему-то получился не каштановый, а ярко красный цвет. Наверное, краска для волос китайская была, сделала вывод Лиля.

— Выкрасилась неудачно, совершила преступление и села в тюрьму, поэтому сейчас в таком виде, — объясняла Лиля.

Да, подумала я, не могу представить, чтобы кто-то из моих подруг оказался в таком виде.

Также из разговора я узнала, что Лиля живет в рабочем районе города в частном доме, вместе с трехлетним сыном. На Централе находится под следствием и обвиняется в совершении преступления, предусмотренного статьей 162 УК РФ «Разбой».

Лиля вместе с подругой напала на хорошо одетую женщину, брызнули ей газовым баллоном в лицо и забрали дамскую сумочку, в которой, впоследствии оказалось сто пятьдесят рублей и масса дамских вещей, не представляющих никакой ценности. Через двадцать минут после совершения первого преступления Лиля с подругой напали еще на одну женщину. Также забрали у нее сумочку, в которой оказалось пятьсот рублей. Через полчаса после совершения второго преступления их с подругой задержали.

По словам Лили, инициатором преступлений была ее младшая подруга, Однако суд, выписывая санкцию на арест Лили, не взял во внимание ее доводы, а посчитал, что именно Лиля инициатор и организатор этих преступлений. Ссылаясь на то, что она старше, чем ее подруга, которая на момент совершения ими преступлений еще не достигла совершеннолетия.

В итоге, малолетнюю подельницу отпустили домой под подписку о невыезде, а Лилю арестовали и обвинили в организации разбоя, совершенного группой лиц по предварительному сговору. Ситуацию также усугубляло то, что потерпевшая, которой они брызгали в лицо газовым баллоном, предоставила в суд заключение медиков о том, что у нее из-за этого происшествия значительно ухудшилось, и продолжает ухудшаться зрение и заявила иск в сумме двести тысяч рублей.

Несмотря на тяжесть ситуации, настроена Лиля была оптимистично. Она была уверена, что ее мама подсуетится и сделает так, что она получит условный срок наказания. Я же в этом очень сомневалась, потому что Лиля была из семьи с невысоким уровнем достатка. Именно поэтому ее уверенность в подобном раскладе дела казалась мне глупостью. Вслух я, конечно, этого не сказала.

Во время нашего разговора проснулась еще одна девица, которая присоединилась к нам. Девочку звали Ангелина, и на момент нашего знакомства, она уже целый год находилась на Централе. Я была очень удивлена, что так долго длится следствие. Оказалось, что Ангелина и восемь ее подельников, которые также все это время находились под следствием и сидели на мужском Централе, обвинялись в том, что убили двух пенсионеров, переделали на себя документы на их квартиры, а квартиры продали.

Самое поразительное было то, что сейчас Ангелине было двадцать два года, а на момент совершения преступлений ей было восемнадцать лет. Почти три года их никто не беспокоил и они думали, что все сошло с рук. Никто и ни о чем не узнает. И вот! Тюрьма!

Рассказывая свою историю, девица упомянула, что все восемь парней, проходящих по делу, указывают на нее, как на организатора преступлений, что не соответствует действительности. Ее роль заключалась лишь в том, что она на своей машине подвозила парней к домам, где проживали потерпевшие. И больше ничего. Лично она никого не убивала и, якобы, ни копейки из денег, полученных от продажи квартир, не получала.

Я смотрела на нее и не могла понять, зачем она сейчас рассказывает мне этот бред? Ведь если ты не организатор, то, представляю, как ты насолила этим мальчикам, что все они, как один, показывают на тебя, как на организатора. Если ты, действительно, организатор, то зачем связалась с такими идиотами, которые все расклады дают? А лично мне, вообще по барабану твоя роль во всем этом. Я не судья и судить тебя не собираюсь, и не понимаю, зачем мне сейчас рассказывать, что ты вообще не причастна к тому, что тебе вменяют. Я знаю, что есть люди, которые сидят случайно, но их — единицы.Меня незаконно задержали, дело против меня сфабриковали, но, черт, этого бы не случилось, если бы я не вращалась в кругу лиц, причастных к незаконному обороту наркотиков. Поэтому и ты, девочка, имеешь свои грешки, о которых лично я, знать не хочу. Все равно правду не узнаю, а «рассказать», да я тебе сама «расскажу» все, что хочешь.

Ангелина была очень интересная девушка. Несмотря на год, проведенный в тюрьме, она выглядела очень ухоженной, и даже в этих условиях продолжала ухаживать за собой. В этом ей помогала ее мама, которая была гражданской женой декана одного из престижных факультетов университета города Ч. Мама приезжала к Геле каждую неделю, привозила отменный продуктив и хорошую косметику. В общем, старалась, чтобы Геля как можно меньше переживала хотя бы в бытовом плане. Также мама с помощью отчима суетилась и за разрешение уголовного дела своей дочери с наименьшими потерями. Геля надеялась на пять лет лишения свободы, хотя мне, опять же, с трудом верилось в подобный исход дела. Во-первых, тяжесть предъявленных обвинений, а во-вторых, общественный резонанс этого уголовного дела, о котором написали не только местные, но и многие периодические издания по всей России, не давали никакой надежды на столь низкий размер наказания, которого ждала Геля. Поживем, увидим.

Я так устала морально от чужих историй, и физически от своей болезни. Сказала девочкам, что хочу прилечь.