Пересечения
В приемном отделении, куда Сева домчался в рекордные сроки, милая девушка, видя его состояние мягко его уговаривала:
— Да жив, он жив. Что вы так убиваетесь. Пострадал, конечно, я сейчас попробую с доктором связаться. А вы присядьте вот на диванчик. Хотите водички?
Сева только помотал головой из стороны в сторону.
Доктором оказалась женщина средних лет, очень моложавая и задумчивая:
— Здравствуйте. Вы по поводу Веселова?
— Да, — подскочил с дивана Сева, — скажите, как он?
— Знаете, он у нас четвертый день, и я очень поражена результатами, — с долей растерянности произнесла она.
Сева помотал головой в недоумении и уставился на неё.
— Понимаете, я хочу сказать, что травмы были очень серьезные. Но восстановление идет очень быстро. Такое ощущение, что не я его лечу, а он сам… некоторым образом… ,- также недоумевающе объясняла женщина и пожала плечами.
— Ага, — только и сказал Сева. – А поговорить с ним можно?
Доктор подняла на него серые удивленные глаза и ответила:
— А вот поговорить пока нельзя. Он пока в медикаментозном сне. Но знаете, он все время, когда его привезли, повторял, что он должен передать сообщение о какой-то встрече и что это очень важно. И только сегодня он назвал имя, может быть, вы знаете — Сева?
— Так это я, — опешил Сева.
— О-о! Вот как?
— А, да. Простите, — он протянул руку, — Всеволод.
— Галина, очень приятно, — отреагировала она.
— И мне тоже. А когда же он очнется, когда можно будет поговорить? – с настойчивостью спросил Сева.
— Думаю, что при таких темпах…, — она замялась, потом оживилась и продолжила, — если вам нетрудно, Всеволод, приезжайте первого. Думаю, все получится.
— Я приеду, — уверенно ответил Сева.
— Очень хорошо. И еще, оставьте мне ваши координаты, если Иван что-либо скажет, я вам сообщу.
— О, да, конечно.
— Элайя?! Посланец неприкосновенен, — звенел сталью голосок.
— Сущность туманна и не определена. Порыв слишком внезапен.
— Сердце пылкое и открытое. Мысли кристально чисты и прозрачны.
— Мышление слишком юное, иррациональное.
— И все же, и все же…
Печально посмотрели друг на друга невозможными глазами и отвернулись, созерцая каждый свой темный мрачный небосвод, затянутый иссиня-черными тучами.