Пересечения
Кафе это Полина очень любила. Вкусная итальянская кухня, замечательные домашние вина, добросердечное обслуживание, что еще надо? Ах, да очень вкусное мороженое. Мишка был в восторге. Съел две порции, но по настоятельной просьбе Полины разделил их по времени. Съев первую, сбегал в детскую комнату поиграть и порисовать. А вернувшись с потрясающим рисунком, похожим, вроде как, на пожарную машину, съел вторую. Собственно рисунок этот заставил ее отвлечься от чтения увлекательного исторического романа и взглянуть в зал.
На небольшом расстоянии от них, за столиком сидел тот высокий расстроенный молодой человек, тот самый — из трамвая. Он удивленно и внимательно смотрел прямо на Полину, поймав этот его взгляд, ее словно подбросило на стуле, она почувствовала, что неумолимо щеки становятся красными, губы ее сложились в маленькую букву «о». Несколько недолгих секунд она не могла оторвать взгляд от него, словно таинственный невидимый магнит, притянул и не отпускал ее сейчас. Но магия внезапно закончилась, стоило Полине чуть сместить взгляд и увидеть его девушку. Красавица, удивленно теребила его за руку, сопровождая это действие милой усмешкой. С такими тягаться невозможно. Сошедшие с гламурных обложек барышни, как казалось Полине, ей были не по зубам. Она уткнулась в экран телефона, на котором даже еще не закрылся файл текста.
Мишка соскочил со своего стула и снова подлетел к Полине:
— Полин, а мама сколо? И папа?
— Мишань, давай еще полчасика и пойдем. Подъедем к дому вашему и мама с папой придут, договорились?
— Ладно. Я тогда поиглаю еще?
— Конечно, беги.
Она снова опустила глаза в экран телефона. Нет, поднимать не буду, решила она. Таких красоток мне не прошибить, плавали, знаем. Чего не хотелось, то случилось – воспоминание встало перед глазами, заслонив экран.
Все это произошло еще до знакомства с Сашей. Никита любил держать ее у себя на коленях. Парень видный, уверенный в себе чрезмерно даже, занимался самбо, потому был крепким и сильным. Работал он еще простым охранником, когда решил сделать ей предложение. Полина души в нем не чаяла, холила и лелеяла. Впрочем, надо сказать, и он был весьма заботливым и чутким мужем, единственное «но», которое задевало тогда ее, что он категорически был против детей. Ладно, думала она, переживем, через годик-два еще поговорим на эту тему. Через год же Никиту повысили, точнее даже дали возможность прыгнуть по карьерной лестнице. Он стал начальником службы охраны. И последующий год в корне изменил парня. Широкие полномочия, неограниченный кредит доверия руководства и другие мелкие, но весьма приличные по весу права сделали свое дело. Его словно подменили. Сначала недовольство, затем раздражение и негодование на молодую супругу. Придя как-то в изрядном подпитии, с яростным блеском в глазах, накинулся на нее, спасла только ванная комната и опьянение, окончательно сморившее буяна. Закончилось все историей из анекдота – жена возвращается домой, а там… красотка с длиннющими белыми паклями, такими же длиннющими ногтищами и томными глазами, практически без всего.
Тогда Полина просидела всю ночь на лавочке, стоявшей на детской площадке. Хорошо, что было лето. Слезы текли неуправляемо, сначала она их вытирала, потом махнула рукой. Лицо ее все было мокрое и даже футболка. Утром она отправилась на работу. Увидев ее Жанна Прокофьевна обомлела, потом побелела, схватила за руку и повела ее, прежде всего в дамский туалет. Там трясла, ругала, умывала и наставляла. Потом привела в кабинет, налила горячего чая, бухнула туда огромную ложку меда и заставила выпить. При этом, она в присущей только ей манере, приговаривала странные слова и словосочетания, из которых Полина поняла для себя что нечего так убиваться по этим «бип», и все мужики «бип».
Никита потом клялся и божился, что его бес попутал. Но Полина простить этого не смогла.