Пересечения
Усадив Полину на диван, Сева сел на край кровати, а Ванька, схватив с кухни, тот самый кулек печенья, уселся на пол.
— Ну, чего? Будете пытать? – едва прожевав, спросил он.
— Не хочешь, не будем, — улыбнулась Полина. – Ваня, спасибо тебе. Иначе бы ждала обещанного три года. Ты не представляешь как для меня это важно.
— Полин, да завсегда пожалуйста. Слышать – это кайф. Только по ночам теперь придется уши затыкать.
— Почему, — удивилась она.
— О! Вот что значит, человек не знал своего счастья. Теперь будешь слышать и то, что порой не охота совсем, особенно когда засыпаешь, — подмигнул он.
Полина расхохоталась и у нее одновременно выступили слезы.
Сева встал, прошел на кухню и вернулся с бутылкой молока и еще одним пакетом, на этот раз с баранками, протянул Ивану.
— Так, а там-то… в прошлом? – неуверенно спросил Сева.
— Не забивай голову. С ним я расстанусь очень скоро, — беспечно ответил Ваня, откручивая крышку.
— Тебе ничем это не грозит?
— Полной потерей памяти. Так что? Будете меня поддерживать? – опять его хитрые глаза.
— Вань, ты чего дурак? Такие вопросы задавать. Даже отвечать не хочу, — возмутился Сева.
— Сева! – укоризненно произнесла Полина, — Ваня, конечно, будем. Даже без вопросов.
— Ну и ладненько, — хрумкал он баранками.
— Вань, а могу я тебе вопрос задать, — слегка нахмурив брови, Полина наклонилась к нему.
— Валяй, — прищурился он.
— Вот все, что между мной и Севой… вот эти дурацкие пересечения… Я его вижу, но не могу с ним заговорить, или наоборот… Будто что-то мешало… или кто-то?..
Иван закивал головой, подбадривая и улыбаясь. Полина набрала воздуха, потом выпалила:
— Ты на какой стороне был?
— За или против? – усмехнулся.
— Ну, как бы да.
— Поли-ин, — наклонил он голову к плечу и нарочито осуждающе взглянул на нее, — неужели же это не очевидно?
— Закончилось все прекрасно. Элайя, любовь всегда берет свое.
— Этого не видно. Где же поцелуй, венчающий процесс.
— Любовь не только между ними. Любовь и к нашему, хоть и ушедшему, выбравшему другой путь, сородичу.
— Элийя, увижу слияние душ и губ — поверю. А его следует наказать.
— Зачем же. Путь предложенный и выбранный им и так тяжел и весьма труден. Пусть же испытает все сполна.
— Элойю будет еще тяжелее сознавать и то, что он потерял. Негу, безмятежье и прекрасную созерцательность. Пусть все останется.
Элийя снова видел перед собой мерцающую белую облачность, Элайя – черные, оттеняющие багровым, облака в серой мгле.