Пересечения
Утро разбудило очередным грохотом, правда на этот раз это был не будильник-шестидесятник, а музыка, которую, похоже, врубил на кухне Иван. Сева пробурчал вслух:
— Вот же! Как его… в смысле, кто он там? Пришелец, ангел, колдун. Да, черт его знает!
В комнату заглянул Ванька с лопаткой для сковороды:
— Между прочим, не угадал. Пошли яичницу есть.
— У тебя и уши, как локаторы? Тогда понятно, почему ты тогда разговор наш с Сашкой слышал.
— А тебе от этого плохо? – поддел он.
— Да, в общем, нет. Наоборот даже, — смешался Сева.
— Ладно, — махнул этой самой лопаткой Ваня, — садись уже. Коля, молодец! Продуктов тебе подгреб.
— Откуда… впрочем, чего я спрашиваю? – сам себе удивился Сева.
— Давай, налегай. У нас час. Нужно в аэропорт.
— Угу, — уплетал яичницу Сева.
Ванька тоже присел и уничтожал свою порцию. Затем вскочил, быстренько разлил кофе по чашкам, когда успел заварить? Метнулся к шкафу и достал оттуда кулек с печеньем, кинул его на стол. Уселся и пил кофе огромными глотками и поглощал с катастрофической скоростью это самое печенье. Сева следил за ним удивленными глазами:
— Тебя чего там, не кормили что ли?
Он мотнул головой, прожевал и сказал:
— Нет такого понятия.
— Ага, — понимающе кивнул Сева. – Слушай-ка, ты сказал у тебя дельце какое-то, ты куда-то… уедешь?
— Так оно в аэропорту, — поднял удивленные глаза Иван.
— Ага, — опять сказал Сева, — посвятишь?
— Не могу. Скажу вслух – ничего не выйдет. А мне очень хочется, — опять хитрые, насмешливые глаза.
— Ага, — уже в третий раз произнес Сева.
— Включай голову, — посоветовал Иван. — Такси внизу ждет. Одевайся.
— Такси? Это что… тоже?
— Чего тоже? Не забивай голову! По телефону вызвал, — уже из коридора прокричал Ваня.
Дороги, в это субботнее утро были относительно свободны, доехали как раз за час. Иван выскочил из машины, бросив на ходу:
— Сева, заплати.
— Ага, значит вызывать он, а плати я? – бухтел себе под нос Сева.
— У тебя зарплата больше, — хитрющая Ванькина рожица снова влезла в салон такси.
— Иди ты…, — Сева протянул деньги водителю.
Зашли в зал прилета. Рейс Полины уже приземлился, но как говорится, до встречи еще ого-го. Сева оторвал взгляд от табло, со словами:
— Вань, а ты…, — обернулся, его рядом не было.
Сева огляделся и увидел вихрастую голову у самого окна. Подошел к нему сбоку. Иван, чуть не уткнув нос в стекло наблюдал за лётным полем. Лицо было сосредоточено, потом расслабился и улыбнулся:
— Как же хорошо встречать кого-то. – Повернулся к Севе, — я тебя хочу попросить об одолжении.
— Давай.
— Первым встречу я, — опять брови домиком и хитрый взгляд.
— Это необходимо? – с невольным напряжением спросил Сева.
— Верняк.
— Договорились.
Иван развернулся к коридору из которого начали выходить пассажиры. Стоял напряженный, увидев Полину, причем Сева даже ее еще не разглядел, просто понял по движениям Ивана. Заставил себя стоять на месте и наблюдал.
Ванька подлетел к ней, видимо, что-то затарахтел, она удивленно распахнула глаза. Он же тащил ее опять к огромному окну. Сева напряженно следил за их перемещениями. Вот он прислонил ее спиной к стеклу, говорит, говорит что-то. Ее выражение лица постепенно из крайнего удивления переходит в недоверие и одновременно любопытство. Затем Иван приподнял ее лицо за подбородок, руки запустил под волосы и уставился глаза в глаза. На этот раз цвет глаз Сева не видел, но догадывался, что они опять меняются.
Через какое-то время развернулся, глаза прям горят, но уже обычные, карие. Нашел Севу и махнул рукой.
— Сева! Сева! – Полина тоже увидела и подпрыгивала, махала рукой.
— Привет! Как же я рад тебя видеть! – он поднял ее и закружил. Она всем телом прижалась к нему – такая волна тепла. Потом поставил ее на пол.
Она потянулась к нему, с радостными, сияющими глазами, но вдруг застыла и в них промелькнул испуг. Сева проследил за взглядом и увидел Ивана, который прислонился лбом к стеклу, будто решил его выдавить, с такой силой упирался в него.
Самолет! Пашкин самолет! Да как я мог забыть! Мысленно обругал себя Сева. Полина прижалась к нему, он взглянул на нее, глаза испуганные и внезапно потемневшие. Вдвоем они следили за Иваном. Тот все буравил лбом стекло, потом вдруг его тело расслабилось. Он резко развернулся и Сева с Полиной снова увидели невозможно удивительный цвет, который медленно превратился в карий.
— А ты… соображуха! Вовремя позвонил, — восхитился он.
— Это ты про самолет?
— Ага. Я думал, засвечусь тут совсем, — сказал он, оглядывая зал.
— Ты и это…, — Иван прервал начавшуюся фразу Севы, приложив палец к губам и улыбнулся.
— Поехали домой, а? Ну, в смысле, к тебе? – обратился он к Севе.