Проша
От изумления, я ахнула и плюхнулась на банкетку у нас в прихожей, когда Василиса сняла шапку со своей головы:
— Ва-аси-или-иса, — округлила я глаза.
Волосы ее были словно отрезаны, то ли косыми, кривыми ножницами, а то и ножом. Шикарной пшеничной реки не было. Иван горестно вздохнул и прошёл на кухню. Андрей недоуменно наблюдал за Василисой, потом за Иваном.
— Что случилось-то? – наконец приобрела я дар речи.
— Да… не переживай, — усмехнулась она грустно. – Отрастет.
— Ага! Через полгода не раньше, — изрек из кухни Иван.
— Всё, спокойно. — Василиса сделала успокаивающий жест руками. – Прохор приведешь в порядок?
— Так то ж. Не изволь сомневаться.
Мы ретировались втроем в комнату, освободив место для парикмахерской, то есть для цирюльни, по выражению Прохора.
— Иван, давай рассказывай, — безапелляционно произнесла я.
— Катерин, — вздохнул он, — Василиса теперь ворожить не сможет, пока волосы не отрастут. Всё просто…
— О-ого… Так… а вообще зачем отрезала-то? – непонимающе уставилась на него.
— Это она сама сейчас расскажет, — расстроенный Иван отвернулся к окну.
— Катюш, — задумчиво заговорил Андрей, — было три подарка. Три русалки, так?
— Ты хочешь сказать, что кикиморе достались волосы? Зачем? – возмущенно спросила я.
— Идите-ка вы на кухню. Там уж всё прибрано. Поговорим. Прохор уже угощеньем занимается. – Василиса стояла в проеме двери.
Да-а, Прохор мастер на все руки. Такую стрижку сподобил, любо-дорого было посмотреть.
— Так зачем же Василиса? – спросил Андрей.
— Во-перву, старые счеты. Шимора ещё в прошлый раз услугу мне оказала, а я тогда откупилась не особо ценным гостинцем, — усмехнулась Василиса. – Так что теперь она отыгралась.
— И ворожить ты не сможешь? – уточнила я.
— Не смогу, пока волосы не отрастут, это правда. Но голова-то цела, — снова улыбнулась она и постучала пальчиком по лбу.
— Василис, — вдруг спохватилась я и в отчаянии приложила руку к груди, — вот если бы ты сказала вовремя! У нас же еще шар есть, ну, деревянный.
— Не надобно это! – сердито проговорила Василиса, — вы готовы со всем расстаться, тем паче, кикиморе это не в пользу.
Я только вздохнула и взяла в руки чашку с горячим чаем. Прохор присел рядом со мной, удрученно смотрел на свои ноги.
— Теперь нам еще одно действо надо сделать, — сказала Василиса, оглядывая Прошу, — не так ли?
— Так Василисушка, — горько закивал головой Проша.
— Вы еще что-то надумали? – спросил Андрей.
— Круг не завершён. Линии не соединились, а мы обязаны это сделать, — угрюмо проговорил Иван.
— Это с той девицей? – удивленно спросил он.
— Так то ж, конечно, — снова закивал головой Прохор.
— Подождите… а договор? Он же расторгнут? – изумился Андрей.
— Андрюха, договор-то был с кем? Не с нами же? Своё дело мы должны довести…, — проговорил Иван.
— А если бросить эту девицу? Ну её! – воскликнула я.
— Не можно это, Катеринушка. Нет конца — воспоследует наказание, в виде исчезновения навеки, — совсем огорчился Проша.
— Да ты что? – с недоверием произнесла я.
— Совершенно верно, — серьезно покивала головой Василиса. – Был один способ, но…, — она указала рукой на свою новую стрижку.
— Вот же… засада, — поморщилась я.
— Этот способ не совсем…, — повертел в воздухе рукой Иван и обратился к Василисе, — честный, любимая моя.
— Что это значит? — спросил Андрей.
— А то и значит, они, — кивнул головой в сторону Василисы и Ивана, Проша, — меня спасают, а сами…
— Нет! Так не пойдет! – твердо сказал мой муж.
— Но мы пока никак не можем соединить их, — пожала плечами Василиса.
— Должен быть другой способ. Но не такой! – Андрей рубанул воздух ребром ладони. — Что с ней, с этой девицей не так?
Они переглянулись между собой.
— Вам что? Опять говорить об этом нельзя? – съехидничала я от безысходности.
— Нельзя. – Подтвердила Василиса, — но, также нельзя было вам и о нас с подробностями рассказывать, а уж тем паче от вас помощи просить, да с нежитью спутываться.
— Раз все правила нарушены, чего теперь-то скрывать? – удивился Андрей.
Василиса вздохнула и хитро нас оглядела.
— У вас своих забот мало? Андрюшенька, а тебе и вовсе почивать надобно.
Я посмотрела на него. Лицо было бледным, морщинки собрались в уголках глаз, и сами они были уставшими. Я подошла к нему, провела рукой по щеке:
— Андрюшка, давай утром об этом подумаем. Пока каникулы у нас есть время, ведь правда, — обернулась к гостям, но их и след простыл.