Он умер…Ещё вчера…
Познакомилась я со своим молодым человеком в сентябре 2009 года. Мне он сначала не понравился, не мой типаж пьющих и курящих людей (поуши хватает папы и брата). Но я его сразу заинтересовала и он от меня ни на шаг в тот вечер не отходил. Собеседником он оказался приятным, очень весёлым, постоянно меня подкалывал, обходился вежливо и даже принёс из дома коробку конфет (мы жили в соседних подъездах). Ему 26, мне 21. Затем следовали звонки по телефону и мои отказы о встрече, уговоры выйти во двор и просто постоять со знакомыми. Ко мне часто клеятся друзья брата, и я решила в очередной раз дать отпор.
Институт я бросила, хоть и оставалось доучиться совсем чуть-чуть, но папа жил у своей женщины, а мы с братом в нашей общей квартире. Кушать ведь что-то нужно, и я устроилась на работу. Он мне звонил, спрашивал, зачем я бросила учёбу, интересовался как дела; я отвечала холодно и кратко. Потом на пару месяцев всё стихло. И 3 января, брат приглашает его к нам в гости. Он изменился: с последней нашей встречи заметно похудел, не так чтобы совсем (у него атлетическое телосложение), но исчез пивной живот, лицо поменялось: стало нежнее, из-под облегающей кофты вырисовывались мышцы. И мне понравилось, как он стал выглядеть теперь. Весь вечер мы просидели на кухне и болтали обо всём, разговаривали на самые различные темы, и я поняла, что мне с ним легко, хорошо и он не такой как все: что-то в нём было другое. И в какой-то из вечеров он напросился на ужин, а потом начал приходить каждый день. Домой я возвращалась поздно, но мне нравилось встречать его у двери, готовить для него ужин, лежать с ним на диване забыв про телевизор, и просто наслаждаться объятиями друг друга: чувствовать его дыхание и тело, ощущать нежные прикосновения рук, губ, гладить мягкие волосы, проводить пальцами по его лицу.
Он стал жить у меня. Точнее жить — это наверно громко сказано, т.к. после работы он заходил к себе, а потом до позднего вечера где-то пропадал, а ко мне приходил ночевать, где рано утром одевшись, шёл в свой (соседний) подъезд. Он никогда у меня не завтракал, говорил, что ему сейчас дома всё разогреют и меня не хочет этим напрягать. Почти каждый день он стал просить у меня денег: «Вот, мне необходимо отдать долги, а то наезжают уже. У меня скоро зарплата и я всё тебе возвращу. Просто понимаешь, сегодня последний срок». Хоть и зарплата у меня была в 2 раза меньше его, на деньги я не жадная, и никогда ни в чём не отказываю, если просят. Но эти постоянные визиты ко мне на работу за тысячами, уходы и приходы поздней ночью домой (иногда пьяного), непрекращающиеся телефонные звонки — меня достали! Я говорила и не раз, что не хочу мешать его какой-то другой жизни, которую он ведёт; думала, что деньги он сливает либо на ставках, либо на аферах; предупреждала, что всех денег не заработаешь, бросай это дело и живи нормально! Он снова и снова просил прощения, а я хотела внимания. И в один прекрасный день, получилось так, что он сказал: «Я увлёкся наркотиками». Эта фраза прогремела как гром среди ясного неба! В голове пронеслись и сложились все недостающие куски мозаики: он не был пьяным, банка пива для запаха; деньги нужны были на кайф, а долги — обман, телефонные звонки, внезапные подрывы. и это резкая потеря веса. Он не знал, как я отреагирую, и боялся говорить это, боялся, что я его брошу и оставлю, в ту самую минуту, когда ему нужна поддержка. После нашего разговора он спросил: «Значит мы больше не вместе?»
«Нет! И ты сам в этом виноват!»
Он отвернулся от меня с печальным и одновременно серьёзным видом и пошёл на балкончик к лестничной площадке. Мне хотелось закрыть входную дверь, но через окно я увидела, как он облокотился на перила и опустил голову на руки. Секунду постояв, я подошла к нему и обняла. Я не помню, что говорила ему, как убеждала и просила прекратить, но помню, как по моим щекам текли слёзы, как он целовал меня, а я его. Я не могла его бросить, потому что любила; не могла отвернуться, потому что другой бы отвернулся; не могла не помочь, потому что упрямая!
После, всё шло хорошо: знакомство с его родителями (они оказались просто чудесными), встречи и времяпрепровождение с нашей компанией; мы жили как обыкновенные люди и за ним ничего подозрительного больше не замечала. И тут опять всё перечеркнулось! После шумной вечеринки дома, с ним стало что-то не так: он сказал, что мы расходимся. Я не могла в это поверить! За что?! Почему?! Он стал для меня близким, родным человеком, с которым я делилась абсолютно всем, в котором чувствовалось какое-то необъяснимое тепло, тепло моей мамы; и я не могла потерять его снова и опять остаться одна.
— Ты достойна большего! Забудь обо мне! Я болен. Я очень болен! Не хочу, чтобы твоя жизнь превратилась в ад. Ты не знаешь, на что подписываешься. Счастлив будет тот человек, кому ты достанешься
— Но я не хочу никому доставаться! Только тебе! Я же сказала, что не брошу тебя! Никогда! Мы вместе справимся с этим, только помоги мне, для того, чтобы я помогла тебе.
— Мне уже не поможешь! Знаешь, сколько я употребляю? Нет? 10 лет! Я столько раз в больницах лежал, что тебе и не снилось! Бедные родители, кучу денег угрохали на меня, а всё бестолку! Не хочу ломать твою жизнь. Живи, но без меня. Ты встретишь ещё хорошего человека. А я сейчас встаю и ухожу. Навсегда.
Я его не отпустила. И тем самым подписалась на ад.
Через месяц он начал слишком много колоться. Я боялась за него, что может остановить патруль и ездила с ним за дозой. Когда видела, что его кумарит, давала деньги; ловила в подъезде в невменяемом состоянии чтобы не передознулся. Ещё через месяц его уволили, а женщина моего папы (медсестра, у которой сын тоже наркоман) узнала, что мой молодой человек колется. Случилось так, что она меня обвинила в употреблении наркотиков. Как я не убеждала папу, он не хотел мне верить, а поверил ей. 5 дней я пролежала в платной наркологии, неизвестно от чего лечась. Первые два дня я что-то помню, но остальные три стёрты с моей памяти, т.к 9 капельниц в день это слишком круто. Вообщем врачи поняли свою ошибку (что перекапали и девочка не «алё») и направили меня в психиатрическую больницу якобы с диагнозом глубокая депрессия. Папина женщина не хотела привозить туда мой сотовый, чтобы я не звонила своему молодому человеку. Но его номер я помнила наизусть, а телефон попросила из соседней палаты. Он не знал, куда я пропала, но знал, что меня прячут; мы созванивались и он приезжал ко мне. Через 3 недели меня выпустили, а я только устроилась в ВТБ и сразу на больничный. Короче меня уволили. Дома, постоянные слежки, куда я иду; надзор и контроль. Папина мегера всячески пытается меня унизить и показать, что я не работаю, не учусь, какое я г…
Только он, всё понимал и помогал мне. Окольными путями мы пробирались к его подъезду чтобы никто не засёк и точно так же я уходила от него. Он нужен был мне, а я ему. По ночам мы гуляли и рассказывали друг другу то, что не успели дорассказать. Затем я стала замечать, что он покупает какие-то глазные капли и ставится ими. Один флакон уходил за вечер! Потом он сам признался, что влил в себя этого «Тропика» литра 3 и больше к нему в жизни не притронется, т.к. стало очень плохо.
Начались опять поездки, но не за «чеками», а уже за «весовыми». Я восстановилась в институте. Утром отучусь, а вечером на машине за «закладкой». Накопив денег, мы ехали покупать себе одежду в фирменные бутики. Он любил всё модное и дорогое.
Доза постепенно росла, вен уже не было, опять появился Тропикамид, а вместе с ним и психозное состояние. Он хотел нормальной жизни, чтобы проснуться утром и не думать где достать, у кого взять денег, кого кинуть, не знать больше, что такое ломка и кумара. Руки и ноги болели от ежедневных уколов, началась депрессия, крики, скандалы. Он хотел передознуться в ванной, но я его остановила.
— Зачем я тебе такой нужен? Наркоман
— Я люблю тебя, очень-очень. А зачем я тебе нужна?
— Мне хорошо с тобой
В один момент деньги кончились, и мне пришлось закладывать в ломбард свой ноутбук. «Весовых» хватило на пару дней, а дальше — ломка. В больницу никак не хотел ехать: «Лучше дома перекумарюсь на таблетках, что выписывали». Не помогли. Каким-то чудом, удалось уговорить на «детокс», но через день после выписки из больницы (3 дня), убежал искать кайф.
Что началось дальше вспоминать тяжело. Ноутбук побывал в ломбарде ещё 2 раза, затем туда отправился мой телефон. Из его дома начала исчезать техника за чеки, а с огромным дозняком — это ерунда, он даже не поправит. Все пальцы на обеих руках задуты проклятым Тропикамидом и они начали гнить! Их разъело до кости! Я не шучу! Грозила ампутация конечностей! Начинались истерики по-поводу выпрашивания денег хотя бы на «Тропик» (при всей осознанности на счёт пальцев), потом они продолжались из-за того, что некуда вколоть. После введения «Тропика» (на сухую) возникала паника, появлялись глюки, раздражительность, потеря памяти, ориентации. Ломка продолжалась, продолжались и истерики, слёзы, угрозы, крушение мебели. Скорая приезжала несколько раз. Таблетки выписанные врачом не помогали.
Передо мной был не человек, а животное загнанное в клетку. Каким он был раньше и каким стал всего за месяц. Молодой человек, всегда добрый, весёлый, нежный, отзывчивый, который вечно следил за своей причёской, выглаженной одеждой, начищенной обувью — исчез. Вместо него появилось существо, от которого несёт Тропикамидом, взъерошенное, грязное, озлобленное, ненавидящее и только с одним желанием: любой ценой достать деньги на «Тропик».
Он попросил отдать золотой крестик, что подарил мне на день рождения и заложить его. Сказал, что завтра поедем в больницу, что он ляжет и пройдёт курс лечения. Но всё только слова. На следующий день он естественно отказался ехать к врачу. Я закатила истерику, что ухожу от него (специально, чтобы припугнуть), раз не умеет выполнять своих обещаний. Он попросил не оставлять его и начал собираться за «Тропиком». Мы спустились на 1 этаж, он в аптеку, я к себе домой.
Поднявшись на свой этаж, я вышла на балкончик, чтобы посмотреть ему вслед. Я предчувствовала, что вижу его в последний раз живым.
Этим же вечером, его сбила машина. Удар был очень сильный и приходился на грудную клетку. Он пробыл в реанимации 2 недели; переливание крови и время почистили его организм ломки не было, но осталась тяга к «Тропику». Он был в сознании и даже мог разговаривать. В реанимацию пускали только его родителей, но когда они сообщили мне, что его перевели в хирургическую палату, я обрадовалась, что смогу наконец-то увидеть его, дотронуться, поцеловать, попросить за всё прощение и сидеть возле него держа за руку и смотря в глаза, пока не выгонят врачи.
Родители сказали, что он пока слаб, а моё появление вызовет у него волнение и ухудшение состояния, так что поеду к нему завтра. Когда домой с больницы вернулся отец, он сказал, что ему лучше, и тот хочет меня видеть, и что я приду к нему завтра. Как я ждала завтрашнего дня. Встав утром, даже есть ничего не могла от волнения.
Сердце бешено стучало при каждом шаге, что приближал к его палате. Мы заглянули внутрь…. а его там нет..
Отец спросил:
-А, где мужчина, что лежал на этой кровати?
Кто-то ответил:
-Он умер… ещё вчера.
Я хотела увидеть его живым, а увидела в гробу; хотела, чтобы он дарил мне розы, а не на оборот; он загадал в новый год, что начнётся новая, другая жизнь для нас.
Теперь ты живёшь другой жизнью той, что хотел: спокойной и вечной;
А я умираю — в тот день, когда ты попал под машину, я попробовала героин. Прости, ты не хотел, чтобы я это делала, а я не могу жить без тебя.
Когда живёшь рядом с этой дрянью, удержаться от соблазна можно. Я держалась. Но смотреть, как гибнет человек у тебя на глазах с каждой минутой невыносимо. Тот кто только начал баловаться, его можно спасти и уберечь, а кто не первый год сидит он потерян. Все попытки вылечить проваливаются в пропасть вместе с деньгами. Наркоманы говорят, что героин живой и не ты управляешь им, а он тобой. Забудьте, что такое Тропикамид — это страшная вещь, доводящая до безумия не только тех, кто им колится, но и тех, кто рядом с вами. Пожалейте своих родных и близких, они любят вас. Докажите и вы свою любовь к ним.