Лифт - Сайт бывшего наркомана. Посмотри на проблему изнутри.
skip to Main Content

Лифт

Оттаял Матвей только через три дня, когда Анна дозвонившись до роддома, получила долгожданные новости:

— Да, да, — говорила она в трубку и начала улыбаться, — ой, спасибо вам за информацию. Большое, спасибо.

Тут же переключилась на набор номера и в нетерпении начала расхаживать по кабинету. Коллега с удивлением следила за ней. Анна нахмурилась, вот же незаменимый, а с другой стороны, наверняка себя загрузил работой, чтобы уйти с головой. Сообщение посылать не хотелось, а Сеньки рядом нет, ещё в институте, она прижала телефон к губам.

— Ань? – произнесла Наталья, — слушай, поражаюсь тебе. Это ж вроде твои соседи, а ты переживаешь так, словно это дочь родная?

Она усмехнулась и посмотрела на коллегу:

— Больше, Наташ. Намного больше…, — и снова набрала номер.

На этот раз в трубке раздались гудки вызова, она напряжённо ждала.

— Да, Аня, — глухой голос Матвея.

— Мариша в общей палате и уже с Фёдором. Всё хорошо. Слышишь?

Через продолжительную паузу, наконец-то его ответ:

— Аня… спасибо.

— Ей можно передать телефон и ты пообщаешься. Матвей, давай оживай. Нельзя так, — мягко упрекнула она.

— Я понял. Уже.

Он отключил телефон и улыбка скользнула по губам. Николай Сергеевич, наблюдавший за ним, утвердительно кивнул головой и проговорил:

— Отлично. Давай, езжай.

— Так а…, — начал было он, но был прерван твёрдым голосом Семенчука.

— Езжай. Есть кому поработать.

Матвей вскочил со стула и рванул к выходу из кабинета начальника.

Последующие дни он просто, казалось, не отрывался от телефона и на глазах менялся. Анна с Глебом облегчённо вздыхали и обменивались понимающими взглядами. Сенька тоже вернулся в своё обычное состояние, отпуская шуточки по поводу нынешнего состояния Матвея, но не касался тех дней.

— Ты бы лучше об учёбе думал, — одёрнул его было Матвей.

— Думать, говоришь? – приподнял бровь и окинул его насмешливым взглядом.

— Именно, — покивал головой он.

— Я учусь, а не думаю. Хотя чего-то вот до сих пор ничего нового для себя не накопал. – Он усмехнулся и хлопнув залихватски Матвея по плечу продолжил нарочито серьёзным тоном, — как считаешь, может перейти в преподы? Я ж им фору дам, а?

— Балбес, — беззлобно проговорил Матвей.

— Ну, тогда ты, — предложил Сеня.

— Ага. Только меня там и ждали, — хмыкнул он.

— Во, твой телефон. Небось опять сеструха. Соскучилась, — Сенька подмигнул и вскочив со стула, направился из столовой.

Матвей улыбнулся и покачал головой, глядя ему вслед, ответил:

— Привет, сладкая.

— Матвейка, нас наконец-то выписывают, — радостный, но всё же ослабший голос Марины.

— Когда? – оживился он.

— Завтра. С трёх часов.

— Мариш, это здорово. Твоим позвонить? Или сама?

— Позвони. Матвейка, не забудь ничего для Фёдора, ну, и для меня само собой. Очень хочется выглядеть прилично, — со значением проговорила она.

— Не забуду. А ты всегда выглядишь на все сто, — заверил он её.

— Посмотрим, что ты завтра скажешь, — усмехнулась она.

— То же самое, будь уверена.

Матвей облегчённо выдохнул. Все эти две недели, словно сам в коме. Не ожидал от себя такого, словно опустили на дно и удерживали там. Сейчас же чувствовал такое облегчение. Понятное дело, сейчас она ослаблена, но это мелочи, всё поправим, главное, что они будут рядом.

Марина с улыбкой отложила телефон. Чувствовала же радостное возбуждение, несмотря на слабость. Подошла к сыну, он спал. Поразительно, но уже сейчас так был похож на Матвея. Смешно морщился во сне и чмокал губами. Наконец-то завтра домой. Она подошла к зеркалу, н-да, видок, конечно… Похудела, лицо бледное, глаза где спрашивается и цвет будто не мой, подумала про себя. Ладно, будем надеятся, что муж любимый не разочаруется. Она резко крутанулась от своего отражения, недовольно хмурясь.

Следующий же день принёс напряжение. Мама расцеловала в обе щёки, утирала глаза и поздравляла с рождением сына. Матвей обнял и только успел сказать на ухо: «Спасибо, сладкая». Тут же был окликнут медсестрой и бережно принял сына на руки. Заглянул, откинув угол одеяла, улыбнулся. Тут Марина и поймала досадливый взгляд отца, устремлённый на неё и недовольный, осуждающий – на зятя. Она подошла к нему:

— Папа, ты и сейчас будешь выговаривать? – с какой-то грустью спросила она.

— Не хотел бы. Но не он ли причиной твоему нынешнему состоянию? – нахмурился отец и кивнул подбородком в сторону Матвея.

— Ты серьёзно? Пап, он лучший, — с мягкой улыбкой ответила Марина.

— Оно и видно. Твой вид говорит о многом, — он оглядел дочь.

Марина вздохнула и приблизившись к отцу проговорила на ухо:

— Папа. Если бы не Матвей… понимаешь, я только о нём и думала. Именно это удерживало, — она отстранилась и внимательно посмотрела в глаза отца.

— Ты хочешь сказать…, — не закончил он, запнувшись, уставился со страхом на Марину.

— Да, пап. Именно это хочу сказать. Знаешь, странно, что я тебе это говорю, возможно потому что ты не верил в Матвея, в его искренность ко мне. Но вот ему это озвучить смогу ли, не знаю. Я просто боюсь. Не хотелось бы, чтобы он осознал, что мог потерять меня.

Андрей Юрьевич не отрывался от глаз дочери, потом встряхнувшись и невольно качнув головой и оглянувшись на зятя, проговорил:

— Это, пожалуй… убедительно. Более чем.

Она улыбнулась, чмокнула его в щёку и повернулась к Матвею:

— Оценил? Как он на тебя похож?

— Мариш, это не главное, — он вскинул радостные глаза, — пусть сам на себя будет похож.

Back To Top