Проша
Я топнула ногой и приказала:
— Прохор, появись!
— Хозяюшка, моя драгоценная, не можно мне надолго-то…, — измученно произнес Проша.
— Сколько у тебя времени?
— Пока та ванну утреннюю принимает, — фыркнул он.
— Тогда давай скоренько рассказывай, что можно сделать? – я произвела нетерпеливый жест рукой.
— Катеринушка, кабы знал давно бы ей указал, — развел он руками.
— Если я правильно понимаю, у нее есть… суженый?
— Так то ж, — утвердительно кивнул он.
— А что мешает?
— Гордость, да жадность несусветная, — проворчал он.
— А он? Кто, как зовут? – настаивала я.
— Не можно…, — начал Прохор.
— Да ладно тебе, — зашипела я на него, — чего теперь-то? Он её любит?
— Так то ж! До беспамятства…, — возвёл глаза к потолку.
— А она чего? Ты можешь мне толково сказать, что её останавливает?
— Подружка ейная, всё таскает ея по этим вот… клубам, хотят там жениха, или как его… спонсора найти.
— Оу-уй, ну дура! А он обычный парень?
— Так то ж. Агрегат этот, машину водит. Хороший, справный такой, — снова мечтательно поднял к потолку лазоревые глаза.
— Познакомь меня с подружкой этой или адрес дай, имя, — попросила я.
— Что это ты задумала, — раздался за спиной голос Андрея.
— Привет, как ты? Выспался? – улыбнулась я, не отвечая на его слова.
— Катюш, — он выжидательно смотрел на меня, не желая отступать.
— Андрюшка, без тебя я всё равно ничего делать не буду, не волнуйся, — убедительно произнесла я.
— Угу. Тогда рассказывай, — он упёрся плечом в косяк и требовательно уставился на меня.
— Это вот, хозяева, мои дорогие. Мне надобно сию минуту, — испуганно переминался с ноги на ногу Прохор.
— Иди. Прохор! Спроси, зачем ей столько денег? – неожиданно возник у меня вопрос.
Прошка кивнул и тут же исчез в сизом мареве. Андрей не отрываясь смотрел на то место, где только что стоял Прохор и чуть пожав плечами, хмыкнул. Тут же дёрнулся на свою напоминалку, направившись за бутылкой с водой. У стола развернулся ко мне.
— У тебя мысль какая-то родилась? – с интересом спросил он, запивая водой таблетки и невольно морщась.
— Ты знаешь… да, — ответила я задумчиво, — вот, скажи стали бы Василиса, Иван и Прохор помогать стервозной дамочке?
— Скорее нет, чем да, — медленно ответил он. – То есть, ты думаешь, что ей что-то движет, какая-то неясная нам идея?
— Типа того. Вот только скажи, почему Прошка об этом не выведал?
— Загадка, однако, — согласно кивнул Андрей.
— Отдать молодость этим… бр-р-р, – это ж не игрушки. Чего она так добивается. Сомневаюсь, что только ради барахла.
Тут воспоминание о русалках вытянуло ещё одну мысль, связанную с Андреем. Я невольно замолчала, словно споткнулась и посмотрела ему прямо в глаза с испугом. Все предыдущие мои рассуждение о второй Катерине тут же выветрились.
— Что? Очередная идея? – вздёрнул он брови.
— Ты… Она сказала, что ты хотел расстаться с жизнью? – я еле выговорила эти слова.
Андрей молча отставил чашку с водой. Прошёл к стулу, сел и показал рукой на противоположный:
— Сядь, Катюш.
Я, переступая одеревеневшими ногами, доползла и тяжело присела, не отрывая от него взгляда.
— Я хотел, но не сделал, — ровно проговорил он.
— Но, почему?! Как ты вообще мог об этом думать? – я почти прошептала эту фразу, поскольку от волнения голос сел.
— Думал. Причем серьезно. Когда осознал свой диагноз и слова матери в доме Лёвы.
— Ой… ну, ох мамочки, — наконец выдохнула я.
— Катюша, я не хочу, чтобы ты волновалась из-за того что было давно. Тогда я… ну, скажем так, находился в депрессивном состоянии. Из петли меня, конечно, никто не вытаскивал, но я отказывался от всех докторов, не хотел в этот поганый центр на учёт вставать. – Андрей опустил опять потемневшие глаза.
— И долго? – растерянно спросила я.
— Нет, не очень, — горько усмехнулся. Протянул ко мне руку через стол, погладил. – Тяжело было в голове утрамбовать, что не нужен стал. Тогда вообще многое наложилось. Короче весьма поганое состояние. Но, зато потом Лёва с Виолой приехали… таких мне… понавставляли, что как-то перехотелось вот сразу лечь и помереть.
— Андрюшка! — смотрела я на него во все глаза.
— Я вот сейчас только одного хочу, чтобы ты перестала нервничать, пожалуйста. – Горячо заговорил он. — Ты же у меня на особенном положении. А это всё было, но быльем поросло. Поверь после того момента, у меня больше таких мыслей не было. Честно! Даже когда потом с работы пару раз попросили, из-за болезни.
— Точно?! – с надеждой спросила я его.
— Катюш, вот истина, — твердо сказал он.
— Тебе так Лев помогал?
— Да. Я говорил тебе, он мне заменил отца в этом плане. Ему тогда можно было в психотерапевты переквалифицироваться, столько он со мной о смысле жизни разговаривал. Ну и Виола, тоже, — усмехнулся Андрей.
— А скажи, — задумалась я и медленно продолжила, — как же узнавали о твоём заболевании. В нашем случае, здесь в офисе, Тимур этот, гад… ну и Тамарка…
— Катюш, да всё как обычно. К примеру, кто-то услышал мой разговор с врачом из центра, они ж названивают и весьма настойчиво, даже письма на дом присылают. Было дело, решили контакты мои проверить, — хмыкнул он нерадостно.
— Это как? – не поняла я.
— У них практика есть такая, — поморщился он, — выявляют сексуальных партнёров, то есть, контактников. Я поначалу с чистой совестью выложил, на свою голову. Потом уже сообразил, что сам себе подножку ставлю, да и другим тоже. Однажды, врач не нашла ничего лучше, как передать через коллегу по работе, чтобы я перезвонил в спид-центр.
— Ничего себе! – воскликнула я, — а как насчёт врачебной тайны и всякого такого?
— Не знаю. У меня за последнее время, такое ощущение сложилось, что им начхать на всё это. Я когда пришёл, она меня проинформировала, мол, вы же больны и обязаны посещать инфекциониста регулярно.
— Однако! – опешила я.
— Ну, вот как-то так. Информация у них явно как сквозь сито уходит. Точнее всё это связано вроде как с заботой о больных, по факту же наоборот. Положим, если обращаешься к другому врачу, в поликлинику или больницу, то твой статус будет тут же пробит. Я как-то пытался сдать анализы в другой лаборатории, результат был тем же.
— То есть, тебя отслеживают что ли? – плюхнулась я на стул.
— Ну, да. Так что, когда касалось работы, мне фантазии явно не хватало, чтобы представить это в другом свете, потому обычно уходил по собственному.
Находилась я, мягко говоря, в прострации от этих слов Андрея. Что вообще за ерунда такая?! Звонки, письма, выявление контактов. Что за слежка такая? А главное, какова настойчивость! Может им лучше в сыск податься, как это… охранка, во! И потом, ни одно заболевание, даже какой-нибудь сифилис, так не преследуется, в том числе и по уголовному кодексу. Мрак, да и только, мотнула я головой. Нет, надо освобождаться от этого. Главное, Андрюшка рядом, мой… суженый.
Андрей молча наблюдал за мной. Глаза его опять из темных, глубоких вернулись в моё любимое тепло-карее состояние. Я рассматривала его лицо и мне отчаянно захотелось, именно сейчас, именно в этот момент, чтобы ничего этого не было – ни этих больниц, врачей, анализов. Этой грёбаной болезни в его жизни! Чтобы он был здоров! Ну, почему, почему всё так несправедливо! Он заслуживает здоровья и жизни, черт возьми! От осознания этих мыслей я поняла, что сейчас просто разревусь в тридцать три ручья и резким движением закрыла лицо руками.
— Катюш, ты что? – Я почувствовала, что он присел на пол рядом со стулом и обнял мои коленки.
Я не смогла удержать предательские слёзы. Андрей приподнял меня, усадил на колени и прижал к себе. В этот день он просто не позволил ничего мне делать.