Проша
Каникулы закончились, здравствуй работа! Неделя после праздников была относительно спокойная, а пятница, так вообще удалась в этом смысле.
— Доброе утро, Катя.
— Здравствуйте, Лев Игоревич.
— Сегодня у нас как понимаю затишье?
— Это да. В десять планёрка, в двенадцать Лаврентьев у нас офисе. Он предложил, поскольку у них какой-то там мелкий ремонт. Миша в курсе. А потом свободно.
— Хорошо, — кивнул головой шеф, потом вдруг спросил, — Катя, а ты не знаешь, что у нас с Михаилом происходит?
— Лев Игоревич? С чего это вы? Да и потом у Миши как будто всё хорошо, — удивленно проговорила я.
— Да, понимаешь, я тут обратил внимание, что он очки одел. Странно, ему лет-то сколько?
— Ровесник мой, — пожала я плечами. В принципе странного ничего не было, ну ослабло у человека зрение. Ну, рановато конечно. Хотя… Ладно, в обед пересечемся. Поговорим. Но Мишаня зашёл даже пораньше, во время планёрки. На ловца и зверь бежит, подумалось мне.
— Привет, Катрин! – поприветствовал Миша. – Как праздники?
— И тебе привет. Праздники на ура, а ты как? – видок у него был какой-то потерянный и он действительно был в очках.
— Да, тоже нормально. Кать, а ты не могла бы выполнить одну просьбу?
— Выкладывай, — разрешила я.
— Можешь поговорить с шефом о деньгах, ну о кредите. Желательно беспроцентном? Очень нужно, — он занервничал, снял очки. Покрутил их в руках, одел обратно.
Мишаню я знала давно, мы практически вместе пришли работать в издательство, с разрывом в неделю. Он парень был веселый, честный и открытый. В штыки воспринимал всевозможные подковёрные игры, не сплетничал о шефе, что, надо сказать, часто бывает среди личных водителей, к сожалению. Вёл, что называется, здоровый образ жизни. Всё смеялся: «Баранка и рюмка — две большие разницы». Поэтому ожидать от него каких-либо подстав не было никакого смысла. Значит, что-то случилось, сделала я вывод.
— Мишань, говори начистоту, — серьезно посмотрела я на него.
— Катя, — он прошёлся по кабинету, опять вернулся к моему столу, присел на стул рядом, — мне нужна операция. Я сделал запрос ещё полгода назад, сумма приличная. Мы пытались собрать с моей… девушкой… Но, видимо ей это стало… неинтересно. Она решила перекинуться на более здоровых и… денежных…
Он опять встал, я с беспокойством и напряжением наблюдала за ним. Сделал несколько шагов и вернулся:
— Кать, мне нужна приличная сумма. Просто, если будут проценты, боюсь не выплыву.
У меня засвербила некая мысль.
— Мишань, прости, а ты можешь поподробнее про свою девушку? Вы расстались? – настороженно проговорила я.
— Не совсем. Она твердит, что всё не так как я думаю. А как я должен думать?! – нервно заговорил он, — если она шляется по клубам с девицей, новоявленной подружкой и… снимают…
— Стоп! Миша! Стоп, — я подняла палец вверх, — её тоже Катей зовут?
— Да, — он в удивлении взглянул на меня.
Я сидела утрамбовывая факты. Неужели Мишаня тот самый суженый Кати второй? Тогда получается, что мы нашли причину? Она собирает деньги на операцию, о чём сообщать ему не хочет, вследствие мужского отрицательного отношения к такого рода помощи. Ну, или ещё по какой причине, кто её знает. Вот тоже дура! С мужиками встречаться из-за денег, так можно и Мишку потерять. Получается и Прохору она мозги пудрит, то одного в дом приводит, то другого. А он, соответственно, не может докопаться, поскольку на такое количество мужеского полу человек распыляется. Вот беда-то!
— Мишаня, посиди тут. Плиз. На входящие звонки отвечай, я сейчас, — скороговоркой произнесла я и сорвалась в творческий отдел, провожаемая его удивленным взглядом. — Андрюшка! Я похоже нашла причину! – воодушевленно проговорила я.
И спотыкаясь на словах, выложила всю выуженную информацию. Он слушал меня внимательно, всё поглаживая по плечу. Лицо же его, сначала озадаченное, стало понимающим и он проговорил:
— А это дело. Думаю, ты права. И чего делать будем? Прошку вызывать?
— Да. И поговорить нужно с начальством. Я думаю, понадобится твоя помощь.
— Ты теперь имеешь тоже воздействие, — улыбнулся он, — родственница, как-никак.
— Не… Андрей, — насупилась я.
— Конечно, вместе поговорим, — усмехнулся он и приобнял меня. – Не беспокойся.
Пока ехали домой, была вся на нервах. Андрюшка всё поглаживал меня по руке. Влетела в квартиру и тут же прокричала:
— Прохор, появись!
Возник угрюмый донельзя, но по ходу моего повествования, подтверждаемого кивками Андрея, расцветал.
— Так то ж! В чем дело-то! – глаза лазоревые заблестели.
— А почему ты не понял-то? – поинтересовалась я.
— Она запечатала это от всех. Даже от суженого, оттого и пробиться нельзя было, до сути дознаться, — объяснил Прохор.
— Так теперь-то наладится? – спросил Андрей.
— Таперича суть ясна, оттого и наладится, — уверенно и с обычной хитрой улыбкой сказал Прохор, — на сём пока откланиваюсь.
Исчез.
— Катюшка, ты супер! Загадку разгадала, — восхитился Андрей.
— О! Хвалите, меня хвалите! – рассмеялась я.
– Слушай, а она получается, любит его по-настоящему, раз решилась на такие действия. Правда, вот лучше бы не делала, честное слово! – Андрей покачал головой.
— Почему? Всё ради любви! – закатила я глаза.
— Всё? – подозрительно переспросил Андрей и удивленно приподнял бровь.
— Ну да. Я бы может…, — договорить он мне не дал, подскочив и закрыв ладонью рот, покачал отрицательно головой.
— Катюша! Вот такие жертвы в одностороннем порядке ни к чему хорошему не приведут, — заглянул внезапно потемневшими глазами мне в лицо.
— По-м-м-му, — замычала я. Он улыбнулся, только губами, и опять отрицательно покачал головой, не отрывая ладони.
— Объясняю. Она поставила его под удар в смысле операции, поскольку неизвестно соберёт ли вообще эти чертовы деньги. Она заставила его сомневаться в себе, встречаясь с другими. Она подвергла свою жизнь опасности, связавшись вообще с запредельным, с нежитью. И вообще надо уметь разговаривать, находить пути вместе, — он отвёл от моего лица ладонь и тут же поцеловал.
— О-о… Вот последний метод убеждения самый мощный. Ты ее не одобряешь? – лукаво посмотрела я на него.
Андрей отошёл на шаг назад и абсолютно серьезно проговорил:
— Ни в коей мере! Если хочешь сравнений, с моей точки зрения это тоже самое, как и желать себе смерти. Ты представь, что ценой жизни любимого человека ты получаешь деньги, пусть и даже на необходимую операцию?
Моё лицо вытянулось. Так глубоко я не копала, как говорится. В очередной раз поразившись точке зрения Андрея.
— Ты так серьезно к этому относишься? – обомлела я.
— Катюша, а как я должен к этому относиться. Переведи эту ситуацию на нас. Честно, меня аж дрожь пробирает, если бы мне предложили вылечиться за счет… тебя, — его передёрнуло, по лицу прошла судорога. Глаза вообще стали непроглядно черными.
Я подошла к нему и просто обняла его, притянув голову и прижав к себе.