Проша
Мирное наше застолье было прервано совершенно волшебным образом. Самое интересное в этом, что сидя в ресторане с истинно американской кухней, мы столкнулись с исконно русским фольклором. Неисповедимы жизненные пути.
Когда я уже доедала свою порцию к нам подсел Иван. Вилка моя так и осталась во рту.
— Гм… Иван…, — ошалело проговорил Андрей, — ты какими судьбами?
— Андрюха, Катерина, тут такое дело… странное…, — неуверенно начал Иван, что на него совсем было не похоже.
Мы молча воззрились на него, удивленными глазами.
— Ребята, мы не можем Прохора от этой девицы вызволить, — развел он руки в стороны.
— Как это? – наконец, вынув изо рта вилку, спросила я.
— Эта Катька, вышла на нежить, выведала слово запретное и теперь не отпускает его. Держит всё время при себе, помыкает, заставляет нужных ей парней, да мужиков, в полюбовники к ней навязывать, — хмуро и сердито объяснил он.
— А-а-а… вот оно что? – еле выговорил Андрей. – А мы-то, чем сможем помочь?
— Вы домой-то когда? – спросил Иван.
— Так если надо, сейчас и поедем, — сказал Андрей.
— Конечно, — подтвердила я. Как же так-то? Бедный Прошка, что за стерва ему попалась такая?
— Встретимся у вас дома, я Василису вызову, — соскочил с ярко-красного диванчика Иван и, словно его и не было.
Мы с Андреем тут же засобирались, быстренько расплатились и чуть не бегом направились к метро, всё равно так быстрее. От нашей станции уже поймали машину.
Дома, еще не успев снять шубу, куртку и сапоги, услышали звонок в дверь. Открыли, на пороге Василиса, такой я ее никогда не видела, расстроенная, чуть слезы не льются. И Иван, беспрестанно ее по руке поглаживающий.
— Проходите, — сделал приглашающий жест Андрей.
Мы расселись на стульях. Похоже, моя кухня, уже стала переговорным центром по всевозможным вопросам. Ей пора было присваивать, как минимум, статус зала заседаний.
— Так, расскажите по порядку, что произошло-то? – начал Андрей.
— Позвало нас очередное дело, — начала невесело Василиса, — Прохор, по обыкновению переместился к новой Катерине… Катюш, ты же помнишь, что он только по именам?…
— Помню, помню. Продолжай, — напряжённо ответила я.
— Девица та, оказалась не промах. Взяла Прохора в оборот. Он ее увещевал, пытался наставлять – ни в какую. Как прочувствовала, что он может влиять на людей, как будто с ума спрыгнула. А когда он к вам явился, со свадьбой помочь, так вообще обезумела. Как она на эту нежить вышла – ума не приложу, но заключила, стало быть, уговор. — Василиса остановилась и тяжело вздохнула.
— А условия этого договора, то есть уговора, да, в общем, какая разница, — в сердцах воскликнул Андрей, — конкретно условия какие?
— Они повязывают Прохора с этой девицей, — упавшим голосом проговорила Василиса.
— А она? – настаивал Андрей.
— А она, как положено, свою молодость-красоту, — вскинула удивленные глаза на него.
— Подождите, подождите, — воскликнула я, — она что, готова отдать свою молодость? Но за что?
— Так деньги же, злато, драгоценности, — удивился Иван.
— За побрякушки? – обалдело спросила я. – Барахло?
— Так это вы у нас такие, вам всё одно, — горько усмехнулся Иван.
— Что это значит? – не понял Андрей.
— Да, вы это… объяснитесь, — присоединилась я.
— Подумать не могла, — воскликнула Василиса, — неужто не догадались?
Мы в недоумении посмотрели с Андреем друг на друга.
— Ох-хохонюшки… Гребень свадебный твой золотой с каменьями драгоценными, — обратилась ко мне Василиса, а потом повернулась к Андрею, — а у тебя плат царский шелк дорогого стоит, да и булавка та, то ж золотая с алмазом дорогим.
— Да ты что? – в один голос выдохнули мы.
Несмотря на напряженный момент все дружно расхохотались. Прервала своеобразное веселье очередная напоминалка Андрея.
— Это… вы посидите, я сейчас, — он вышел в комнату, захватив стакан с водой.
Василиса проводила его сожалеющим и огорченным взглядом, вздохнула тяжело и повернулась ко мне:
— Катюша, нормально у вас-то?
— Василис, всё хорошо. – Уверила я её. – Благодаря и вашим стараниям и подаркам в том числе. Спасибо.
— Да что ты, — махнула она рукой и продолжила с отчаянием в голосе, — это такая капля. Как бы мне хотелось помочь вам по-настоящему, изгнать эту хвору! Сердца у вас такие… настоящие, горячие. За таких как вы сражаться надо не на жизнь, а на смерть!
— Хм-м, Василис…, — не нашлась я что сказать в первый момент, изумляясь на её пламенное высказывание, — ты… пожалуйста. Вы для нас сделали и так невероятное, что моя докторша всё про чудо говорит.
— Катюша, ты даже не понимаешь о чем я, — горестно всплеснула она руками, — я тебе говорю, что не соответствует вам та награда, которой вы по-стоящему достойны.
Я в недоумении посмотрела на Ивана, он только кивал головой в подтверждение слов Василисы.
— Так, это что это тут? – удивленно спросил Андрей, возвращаясь, — ну-ка, давайте брейк. И пойдем по фактам.
— По фактам, так по фактам, — удручённо согласилась Василиса.
— Значит договор таков, как я понял, — продолжил Андрей, — девица отдаёт молодость, получает деньги?
— Точно, — подтвердил Иван.
— Нежить… а это кто именно? – заинтересовался Андрей, обращаясь к Ивану, — вроде ты говорил Кащея не существует?
— Хо! Так мало их что ли? Русалки да кикимора с Болотной, Леший с Лесной, чего, думали всё так просто, а?
— Ага, — приподнял бровь Андрей, — хорошо. Так значит, нежить даёт ей возможность управлять Прохором, а получает молодость. Интересно, а зачем?
— Андрюха, ты подумай немного-то! – возмутился Иван.
Андрей только потряс головой в недоумении и воззрился на Ивана.
— Ну, молодость… русалки? Кикиморе оно не надобно, она даже и в младенчестве была… ну, это не очень, в общем. А русалкам-то? Они ж обольстительницы, им оно, ох, как надобно.
— Ага. Слушай, — вдруг заинтересовался, — а что, правда, на Болотной обитают?
Иван фыркнул и покрутил у виска пальцем:
— Андрюха, где ж им еще быть-то? Леший-то тоже, хотя уж давно хочет оттуда ноги сделать. Теперь-то это центр, от дерева до дерева километр пробежать надоть.
— Да уж, — согласился Андрей, — стоп. Давайте вернемся к этому разнесчастному договору. Василис, как его можно разрушить?
— Средство есть, — неуверенно начала она, стрельнув глазами на меня и Андрея, — но больно оно мне не по душе.
— Ты рассказывай, а мы решим, — твердо произнес Андрей.
Василиса вздохнула глубоко, прострелила взглядом и Ивана, и продолжила:
— Вы должны его позвать.
— И всё? – удивилась я.
— Не всё так просто, — сокрушенно проговорила она. – Прохор повязан путами, наложенными нежитью. И чтобы разрушить их нужно живое им принесть.
Василиса сдвинула брови, слезы готовы были брызнуть из глаз. Она закрыла лицо руками и склонилась к коленям. Иван подошёл к ней и гладил по голове.
— В общем, глаз за глаз. Она же им молодость обещала. Вместо этого можно что-то другое, но того же порядка, понимаете? – горестно проговорил Иван.
Я сидела, кусала сжатые кулаки, Андрей нервно расхаживал по кухне, схватив себя руками за плечи. Василиса подняла заплаканные глаза:
— Поймите, не могу я, не имею права, вас просить об этом.
— Почему, — упавшим голосом спросила я.
— Ох ты ж! – Василиса укоризненно качала головой, — Катюша, ты ж ребеночка носишь, а Андрюша, хворью одолимый. Коли я вас попрошу, вы можете жизни лишиться!
Она опять закрыла руками лицо. Слезы лились сквозь пальцы. Мы замерли.
— Стойте-ка, — возникла у меня неуверенная мысль. – А если этой девице предложить деньги? Ослабить, так сказать?
— Точно! Катюш, можно же отдать наши булавку и гребень, я могу кольцо отдать, — воодушевился Андрей. – Это же дорогого стоит? – обратился он к Ивану и Василисе.
— Андрюш, а если ей деньги нужны…, — не успела закончить я, как он подхватил.
— Да! У меня же от продажи комнаты деньги есть на карте, еще свадебные приплюсуем. Как такое предложение? – обернулся он к ним. Василиса подняла заплаканное лицо, в глазах заискрилась робкая надежда.
— Вы готовы отдать дары?
— Конечно! – воскликнули мы.
— Не жалеете? – распахнула она синие глаза.
— Василис, ты нас за кого принимаешь-то? – возмутилась я. – По-твоему, эти, пусть и волшебные побрякушки, дороже Прохора?
Андрей, до того, расхаживавший по кухне, внезапно остановился посередине, и замер. Мы все втроём уставились на него. Он хмурил брови, потом лицо просветлело:
— А если эти дары отдать не девице…
— А кому ж? – ошарашенно спросил Иван.
— А русалкам, да кикиморе? – смотрел он нас радостными глазами. – Подумайте! Девице этой только добро, ну в смысле барахло надо, так?
— Так то оно так…, — начала Василиса, но Андрей поднял предостерегающе палец вверх.
— Василис, она не оценит эти украшения, ну, по-должному, понимаешь? Они же не просто золотые, с камнями там или с чем, они же волшебством наделены? Это же будет равноценным обменом?
— А-ах! Андрюшенька, а ты прав! Ежели, эти дары преподнесть русалкам, да кикиморе…, — глаза её просияли, но вдруг, спохватившись, сказала с моей любимой хитрой улыбкой, — но кольцо – ни-ни!
Андрей посмотрел на свою руку с резным кольцом и понимающе покивал головой, прищурившись.
— Идёт! На это согласен!
— А как же мы с ними встретимся? Как передавать-то будем? – спросила я. – Если правильно понимаю, это мы должны Прохора-то звать?
— Это да. Но, Катюша, это не ваша забота. Мы с ними договоримся, ну, по крайней мере, встречу назначим. А уж, опосля, сообщим вам.
На том и порешили.