Проша
— Катя, зайдите пожалуйста, — пророкотал начальник по громкой связи.
Я заглянула в кабинет:
— Да, Лев Игоревич?
— Проходи. Вот посмотри, тут я все вроде подписал. Все эти письма, приказы. А что это у нас Олег решил увольняться?
Олежка переезжал в другой город. Что называется влюбился без памяти и последовал за своей избранницей в далекий город Краснодар. А компьютерщик он классный, так что жаль, жаль… Объяснила ситуацию начальству:
— Да-а-а, — протянул Лев Игоревич, — хорошего специалиста теряем. Ну что ж…
Он выдал мне еще пару распоряжений и отпустил. Подошло время обеда.
— Как твои встречи с красавцем Игорем? – насмешливо спросила Василиса.
— Все хорошо, — неискренне ответила я.
— Ага, ну, ну, — уткнулась она в свою тарелку.
— Василис, ты что? Против наших отношений? – насупилась я.
— Поговорим… попозже? – многозначительно сказала она.
— Ну, и ладно, — еще больше нахмурилась я.
Игорь водил меня в течение года на всевозможные театральные постановки, фильмы. Наверное, не стоит упоминать даже, что все они были весьма серьезного содержания. Не выдержав, я как-то бухнула:
— Игорь, пойдем лучше в цирк. Там анонсировали замечательное представление, как тебе?
Он посмотрел на меня таким взглядом, будто я сморозила огромную глупость:
— Цирк, только для посещения с детьми. Что нам там делать? – вежливо спросил он.
— Хорошо. — Не сдавалась я, — можно в кино, только давай на что-нибудь веселое, хочется же и посмеяться иногда.
— Ну что ты? – также вежливо удивился он, — это лишнее, только потеря времени.
Однажды он пригласил в ресторан, хорошо, что я посмотрела в интернете его описание. Ресторан оказался с так называемой, высокой кухней и подобными же посетителями. Пришлось даже платье покупать соответствующее данному событию. Итог превзошел все мои ожидания, Игорь признался мне в любви. В этот момент мое поведение явно не соответствовало статусу заведения. Я подскочила на стуле, будто в нем шило было:
— Ты что? – возмутилась я и зашипела на него, — Игорь! С чего вдруг?
— Катерина, так себя не ведут, когда получают такое предложение, — назидательно сказал он.
— Извини, просто ты не выражал ко мне раньше даже доли привязанности, для меня это очень неожиданно, — пыталась я говорить ровно.
— Ну как же? – корректно изумился он, — мы столько времени провели вместе.
— Ну знаешь! Друзья тоже много времени проводят вместе, но это не значит, что потом последуют признания в любви, — приложила я руку к сердцу и вытянула губы словно для поцелуя.
— Поверь мне. Я тебя люблю. Ты мне подходишь. И даже некоторые шероховатости мы потом подправим, — спокойно и уверенно сказал он.
Ух ты! Вот как! Посмотрите, какой замечательный комод, полированная крышка, замечательные ящички. Ах, вам гнутые ножки не нравятся? Ну, так мы их подпилим, будут прямыми.
— Игорь, прости за откровенность, — начала я издевательским тоном, — но мы даже не целовались, уж не говоря о дальнейших интимных отношениях, не так ли?
— После свадьбы мы это все начнем, — пообещал он, вполне серьезно, абсолютно без тени улыбки.
— Ха! Прости Игорь, вынуждена ответить отказом!
Встала из-за стола, швырнула накрахмаленную салфетку на стул, попыталась сделать широкий шаг, чуть не грохнулась на пол. Караул! Платье-то узкое, схватилась за стол, приняла устойчивое положение и пошла подиумной походкой в сторону выхода.
Он меня все-таки нагнал у двери, любезно распахнутой служителем ресторана:
— Не горячись. Подумай, — учтиво произнес он.
Подъехало такси, он усадил меня. Сам сел рядом с водителем. Все также любезно, бережно поддерживая под локоток, проводил до самой двери моей квартиры. Завел внутрь, махнул ручкой с той стороны порога:
— До свидания, дорогая, — и степенно удалился.
Не раздеваясь, я плюхнулась в свое кресло. Ну что ты будешь делать? Вроде откровенно сказала, а он свою линию гнет. Я откинула голову на спинку, вытащила заколки из волос, распустила их. Ох, даже голова разболелась от этой прически. Опустила голову вниз немного встряхнула волосами и почувствовала на себе взгляд. Опять наваждение? Взглянула сквозь естественную свою завесу и обомлела.
На полу сидел маленький аккуратненький такой человечек. Серая косоворотка с синей каймой по вороту, подпоясанная синим же шнуром и темные штаны, босиком. Я лихорадочно начала откидывать от лица пряди, когда убрала все наконец-то – никого! Всё! Здравствуй, Кащенко! Уже видения начались. Чайник – это были цветочки, а какой-то малышок в косоворотке – это уж слишком!
Встала с кресла, опять, как и в тот раз, обошла всю квартиру – никого! Ну-у-у, что же… как же это… Чуть не завыла я. Вышла в коридор и упершись в девицу в облегающем платье с гнездом на голове, отпрыгнула назад, налетев затылком на стену. Надо сказать, девица сделала тоже самое. Тьфу ты! Сбрендила совсем! Собственного отражения испугалась, разозлилась я. И стала отчаянно вылезать из этого платья. Так, в душ! Вот вода никогда никому не вредила.
Выйдя из ванной в благостном настроении, решила попить чайку с молоком, да еще медку добавить, и прям, как в детстве. Мама всегда нас так успокаивала. Мы же иногда с братьями такие баталии устраивали, что потом долго не могли отойти от своих игр. А это успокаивающее средство всегда действовало безотказно.
Вытирая полотенцем голову, я включила чайник. Полезла за молоком в холодильник. Так и куда же я его поставила-то? Вроде ж на полке было? Ага, в дверце. Странно, опять пришло это чувство. Я же точно помню, что ставила на полку. Сжала губы так, что аж зубы скрипнули. Ладно, опустим это пока. А мед я ставила в крайнюю левую полку, я помню. Открыла дверцу. Мед в больших банках был на месте, а вот маленькой такой кругленькой фарфоровой штучки не было. М-да… В этот момент щелкнул выключатель чайника. Я налила чай в увесистую керамическую кружку и повернулась лицом к обеденному столу:
— Хозяюшка, медку, — проговорил с хрипотцой, сидящий за столом человечек в косоворотке и мило улыбнулся.
Следующее что я помню, сижу на полу, закрыв глаза а меня обдувает ветерок и кто-то бормочет:
— Вот же наказание? До чего ж пугливая девица оказалася. Хлоп и в бессознательности.
Я с трудом пыталась собрать мысли и хоть как-то их упорядочить. Тихонько приоткрыла один глаз.
— С возращеньицем! – улыбнулся он во весь рот.
— М-м-м-м.
— Ишь ты! Еще не сподобилась, — огорчился он.
— Вы… вообще… кто?.. – наконец-то созрела осмысленная фраза.
— Так я это – Прохор, — гордо оповестил он.
— Угу. И?..
— Ох и не воспитанная же. Ты ж не деревенщина неотесаная? Поднимайся, отряхайся, присаживайся. Почаевничаем, да побалакаем? – приговаривал он.
С трудом усевшись за стол и обхватив голову руками, я воззрилась на него. Лицо круглое, нос картошкой, широкий улыбчивый рот, глаза… вот глаза ну скажем…
— Хозяюшка, чего это ты меня обсматриваешь-то? – улыбчиво прищурился и наклонил голову.
— Какого у тебя… то есть у вас, цвета глаза?
— Ох, ты! Как бы и взаправду умом не тронулась, — обеспокоился он.
Тут-то мне и прорвало:
— Так ты… то есть вы, объясните кто вы такой? Что делаете в моей квартире? И что вам надо?
— Ожила! – с восторгом сказал он. – Ну изволь, хозяюшка, представлюсь, еще раз. Звать меня Прохор, можно Проша, Прошенька. Да как тебе любезно будет. А так-то, я хозяйки этого дома охранитель.
— М-м-м, — промычала я в ответ, — а что надо-то?
— Так то ж, тебя оберегаю.
— От кого? – изумилась я.
— От постылых женихов, — гордо сказал он.
— Чего, чего? – я выпрямилась на стуле и уставилась на него.
— Чего слыхала, — огрызнулся он.
— Постылых, значит? Да? – надвинулась я на него, — а то я сама не разберусь.
— Да, ты поди же, уже пятый годок пошел, а не разобралась до сих пор, а? – хитро взглянул на меня.
— А чего ты мне тыкаешь? – вдруг спохватилась я.
— Так и ты меня можешь по-простому, чего же? – удивился он.
Я опять откинулась на спинку и застонала. Все-таки это мое больное сознание или и вправду?.. Снова посмотрела на стул напротив – не исчез.
— Хозяюшка, ты не пужайся. Я тут. Не морок, какой.
— Вижу, — угрюмо сказала я. Какие у него глаза странные однако, мне не давало это покоя. – Так какого цвета у тебя глаза?
— Лазоревые, — радостно улыбаясь, поднял глазки к потолку. Пошарил по нему и снова уставился на меня.
— Значит, от женихов-дураков, защищаешь? – уточнила я.
— А то? Ты ж вот Игоряшу-то когда только раскусила? Он же себялюбивый да жадный дюже?
— Это точно, — согласилась я. – Да еще и осёл, каких мало.
— Ну осёл, то ли не осёл, то мне неведомо. А вот что он тобою распоряжаться удумал, это оченно плохо. – Сурово сказал он.
— Ага.
— Он к тебе еще придет. Так ты будь сурова, не позволяй ему повелевать тобою, поняла? Катеринушка.
— Постараюсь, — уже сонно проговорила я.
— Так, так. Хозяюшка, давай-ка в мягкую постельку и баюшки, — мягко и словно колыбельную пел, проворковал Проша.