Проша
Майские праздники грянули необыкновенным теплом. Удивительное ощущение, будто выдернули тебя из холодной берлоги на свет – а тут такая красота! Светло-зеленые дымчатые деревья, голубое высоченное небо и солнце сияет вовсю, сами собой глаза распахиваются от ощущения свободы и красок.
Знакомые ребята и девчонки вытащили меня в парк на волейбол. Они давненько сколотили крепенькую такую команду, но иногда давали поиграть и таким как я – любителям. Не сказать, что я мастер, но мне это нравилось. Среди игроков противоположной команды я, наконец, узрела своего коллегу, художника Андрея. Он весело подмигнул мне и помахал рукой. Ну, надо же, уже третью партию играем, а я его только узнала. Обычно я очень быстро вспоминаю людей, это уже профессиональное, причем ассоциирую сразу же с фамилией, именем. Но тут даже сама себе подивилась. Возможно, настолько не ожидала его увидеть, так сказать, не в подобающей обстановке, что и не определила.
В этот момент меня сменили, я села на небольшую трибунку и наблюдала за игрой со стороны. Андрей сменился в начале четвертой партии. Подсел ко мне. Бой шел не на жизнь, а на смерть. Первую и третью выиграли мы, вторую и уже вот в четвертой вела команда Андрея.
— Я тебя не сразу узнала, представляешь? – искреннее удивление сквозило в моих словах.
— Так изменился? – удивленно приподнял брови и улыбнулся. Вот изменился или нет не знаю, но выглядел будто уставшим или невыспавшимся. Хотя сколько мы тут на площадке прыгали, хмыкнула я про себя.
— Ну, как-то место другое, да и ты не в офисной одежде, — поддержала я его тон.
— Это да. А ты неплохо играешь, — похвалил он.
— Ага. Я понимаю, это лесть или преувеличение моих способностей, — хмыкнула я.
— Нет, почему. Я предельно честен, — все улыбался он.
— Честен? А тогда можно вопрос на засыпку? – посмотрела на него, прищурившись.
— Попробую ответить, — согласно кивнул он.
— Почему за тебя так волнуется Лев?
Похоже, этот вопрос был и в самом деле на засыпку. Андрей дернулся, лицо помрачнело, он опустил глаза. Я почувствовала в этот момент будто мне в живот заехали огромной боксерской перчаткой. Ощущения были настолько реальны, что я согнулась и резко выдохнула. Он, видимо, почувствовал, услышал этот мой выдох, поднял голову и посмотрев, будто потемневшими глазами, спросил:
— Что случилось?
— Извини, за мою дурость. Я не должна была лезть. Извини, — было противно от самой себя.
— Ты совершенно ни в чем не виновата, — сказал он медленно, но мрачный огонек не исчез, но и такое ощущение, что обращен он был не на меня, а куда-то внутрь себя.
— Ну, конечно! Я же вижу, что попала в больное… м-м-м…, — потрясла головой и конечно продолжать не стала, махнула рукой. Опять меня понесло не туда куда надо. Досадовала я на себя страшно. Он внимательно смотрел на меня и на его лице росло безмерное удивление.
— А ты будешь еще играть? – качнул он головой в сторону площадки.
— Нет. Руки уже все отбила. На сегодня хватит, — довольно хмуро ответила я, всё ещё сердясь на свой несдержанный язык.
— Если я внесу одно предложение? Поддержишь? – голос его почему-то был настороженным.
— Лучше скажи сразу, — буркнула я, вздохнув.
— Давай переоденемся… и погуляем. Можно сходить в другую часть парка, там сегодня… какие-то праздничные мероприятия. Концерт должен быть…
— Я.. не против… ты меня прощаешь? – у меня прямо камень с души.
— Не за что прощать. Так пойдем? – наклонился он ко мне.
— Да, — я спрыгнула со скамейки.
Переодевшись в чистую футболку и легкие брюки, надела босоножки на плоской подошве и, закинув в маленький рюкзак вещички, вышла из раздевалки. Андрей стоял и ждал меня у трибуны. Он был в клетчатой рубашке с длинным рукавом, поверх футболки и брюках того же цвета, что и у меня. Я улыбнулась:
— Мы вроде не сговаривались, — указала я на его ноги.
— Хм, забавно, — ухмыльнулся он.
— А чего в рубашке – жарко же? – он снова замялся, бросил на меня быстрый взгляд.
— Мне так нравится. Плохо выглядит? – спросил он напряженно.
— Да, почему? А выглядит так даже круто, — улыбнулась я, а сама подумала, что надо быть поаккуратнее, что ж я его все задеваю-то?
Пока шли до площади с аттракционами болтали об отвлеченных вещах. Андрей оживился, рассказывал много чего интересного, оказывается какое-то время жил в Германии и немного во Франции. Его рассказы были еще интересны тем, что будучи художником, что называется с рождения, он описывал словами, словно делал зарисовки, эскизы. Словно легкой кистью в руке обрисовывал моменты жизни, людей. Порой его описания настолько были точны и доходчивы, что я прямо представляла себе эту картину перед глазами. Потрясающей особенностью обладал мой коллега по работе.
— Ты не проголодалась? – обратился он ко мне.
— Честно? Голодная, как волк, нет два…, — показала два пальца и хмыкнула.
— О-о? Серьезная проблема, — покивал он головой. – Предлагай.
— Вон, кафешка, — махнула я рукой.
Кафе имело вид открытой террасы с самообслуживанием. Ну, не совсем, у тетеньки за прилавком надо было попросить, там же и заплатить за выбранный обед. Я заказала шашлык с салатом и сок. Андрей все это донес до столика, расставил.
— И это всё? Для двух голодных волков – маловато будет, — усмехнулся он.
— Нормально. Глазами бы всё съела, а на самом деле, я гораздо скромнее, – потом оглядев стол, я спросила, — подожди-ка, а ты? Почему не заказал?
— Забыла? – он полез в рюкзак и вытащил пластиковый контейнер.
— Я думала на выходные и праздники это не распространяется, — растерянно сказала я.
— К сожалению, но вот мороженое потом можно купить. А вообще, или так, или…, — он недоговорил и досадливо поморщился.
— Хорошо. На мороженое тоже согласна. Но в следующий раз предупредишь, я тоже возьму.
— Что возьмешь? – удивился он.
— Еду. Из дома, — безапелляционно сказала я.
— Предупрежу. Договорились. Если… а скажи у тебя братья или сестры есть, — неожиданно сменил Андрей тему и сел к столу, повесив рюкзак на спинку стула.
— Ты как-то резко прям…, — несколько опешила я, но ответила на его вопрос. — Вообще-то есть. Братья. И оба старшие. Только Санька старший самый, а Алешка – просто старший, — с улыбкой пояснила я.
— Вы… в хороших отношениях? – в глазах зажглось любопытство.
— Это вот да. У нас дружное семейство. Мама и папа всегда нас холили и лелеяли, воспитывали не покладая рук, так что выросли мы очень активные, спортивные и дружелюбные, — уже рассмеялась я.
— Это здорово. И ты часто видишься с ними?
— Можно было бы и чаще. Но у всех своя жизнь. Они оба женаты, у Сашки дети. Все как обычно. Но праздники – это святое, — приложила я руку к груди.
Андрей слушал с таким странным выражением лица, что я осеклась и посмотрела на него с немым вопросом. Он встряхнулся, помотал головой и улыбнулся:
— Извини, задумался. Просто представил картину вашей семьи. Наверняка у вас потрясающие семейные праздники?
— Угадал. Это мы любим, — покивала я отчаянно головой.
— И застолье? – уточнил он, снова с такой классной улыбкой.
— Само собой. Куда же без этого? – развела я руками, будто и вправду находилась за большим накрытым столом на десяток, этак, гостей.
— А сейчас, ты одна родителей поддерживаешь, братья же наверняка отдельно?
— Нет. Поддерживаем все, но снова угадал по-поводу, отдельно. В том числе и я. Они мне, точнее вся семья презентовала… уже три года назад, квартиру. Я тоже внесла свой скромненький вклад. Так что живу отдельно. Этакая независимая девушка, — усмехнулась я и остановила его. – Андрей, стоп. Теперь давай я вопросы буду задавать? А то игра в одни ворота…
— Спрашивай, — несколько обреченно сказал он.
— Да, все тоже самое, — подбодрила я его. – Братья, сестры? Родители?
— Брат и сестра, только младшие. Двойняшки.
— Ух ты. Всегда мечтала иметь сестру двойняшку! – воскликнула я. И ведь чистая правда. В детстве даже из куклы себе сооружала воображаемую сестренку.
— Да. Они хорошие ребята. Когда совсем маленькие были, я их называл Лелек и Болек. Помнишь, такой старый мультик был, чешский кажется? – Андрей говорил как-то чересчур спокойно, даже натянуто, отведя от меня взгляд. Попутно закрыл свою уже пустую коробку и убрал в рюкзак.
— Помню. У нас у родителей дома подборка, специально для племяшек, таких вот добрых старых мультов. А почему именно так называл?
— Ольга и Борис, — он почему-то нахмурился.
— Отличная трансформация, — похвалила я.
— Катя, мне необходимо дома быть в восемь. А мне еще ехать за город. Давай я тебя провожу, — поднял он глаза. Может мне и показалось, но в них будто глубоко засевшая боль.
— Жаль, мне очень понравился сегодняшний день. А как далеко за город? – сказала я с сожалением.
— Мне тоже, — проговорил он, вставая со стула и протягивая мне руку, — давай ещё по мороженому и спасибо, что согласилась. А ехать в Купавну.
— Ого! Ты из Купавны ездишь? Каждый день? – изумилась я.
— Да, — пожал плечами, — приходится.
— Я тоже можно сказать за городом живу, правда, у меня квартира прямо за кольцевой.
— Тебе гораздо удобнее, — он шел, упершись взглядом в асфальт, потом проговорил, — а ты свободна завтра?
— О, да! Четыре праздничных дня я совершенно свободна. И не представляешь, как рада этому. Так что предлагай! – бодро ответила я. Мне всё хотелось поддержать его, всё мерещилось, что он будто по краю идёт, что какими-то своими вопросами невольно выбиваю его из колеи.
Он остановился и повернувшись, взглянул, какими-то просветлевшими глазами спросил:
— Кино? Театр? Может волейбол? Прогулка, еще одна?
— О? Ну… тогда прогулка плюс кино на вечерний сеанс. Идет? – предложила я.
— Более чем. Катя, только давай я подъеду к тебе. Просто, как будут ходить электрички в выходные непонятно. Будет лучше, если о времени не будем договариваться? А я тогда позвоню?
— Абсолютно согласна. Записывай адрес и телефон.