Лифт
Сенька прогуливался в сквере с коляской. Погодка та ещё, но раз обещал, да и надо ж подарок, какой-никакой сестре подогнать на женский день. Он встряхнулся и попрыгал немного на месте, м-да, если бы не мелкий сеящий дождь, было бы много приятнее. Вот Фёдору в его транспорте весьма комфортно, он заглянул внутрь. Спит, конечно. А так ничего прибавил, из-за щёк ушей не видать, карапуз, отъелся на мамкиных харчах. Сенька хмыкнул и покатил дальше по дорожке.
— Не просыпался? – заглянул из-за его плеча Матвей.
— Слышь, папаша, — возмущённо заговорил Сеня, — так можно и няньку напугать.
Тут же получил в ответ лёгкий подзатыльник по капюшону:
— Нянька, понимаешь, — усмехнулся Матвей.
— Ладно, — махнул Сеня рукой, — всё купили? Может, домой. А-то я уже замерз весь.
— Да, порядок, — ответил Глеб. – Пойдёмте к дому.
Поднялись всем составом на десятый этаж. Сенька закатил коляску в прихожую.
— Марин, пока здесь? – обратился он к ней.
— Да. Пусть пока доспит. Распакуй только, а то жарко ему будет, — попросила она. — И Сень, спасибо тебе.
— Да всегда пожалуйста. Чего ты? – кинул на неё удивлённый взгляд.
Она улыбнулась в ответ и вернулась на кухню. Анна уже делала последние штрихи, над каким-то очередным кулинарным шедевром.
— А Сенька справляется, — утвердительно проговорила она.
— Да. Не ожидала. У него хорошо получается. И играет с Федькой, — Марина слегка улыбнулась, — это надо видеть, а ведь ему только четвёртый месяц пошёл.
Анна покивала головой, а по губам тоже заскользила улыбка. Она чувствовала, что между малышом и Серафимом возникла какая-то неведомая связь. Повлиял ли тот день? Возможно, всё возможно. Пришлось в очередной раз принять на себя роль взрослого человека, да ещё и ответственного за жизнь двоих. Все те события словно переплели их вместе, заодно и ещё более сблизив с Матвеем и Мариной. Но одновременно странным образом отдалили его от тусовок его круга, вот это несколько волновало Анну. Глеб был на этот счёт спокоен и говорил, что ничего страшного в этом нет. Всё перемелется.
— Мамочка, сын проснулся. Кормить будешь? – Сенька заглянул в кухню.
— Ах ты. Даже не слышала, — Марина вручила ему блюдо с овощами, — тащи на стол.
Она вышла в коридор, Матвей достал Фёдора из комбинезона и держал на руках:
— Слушай, какой же он… вынь, да положь, в смысле еды, — удивлённо задрал брови.
— Да вы все мужчины, такие. Не заметил разве, — поддела Анна.
— Ну, наверное, — усмехнулся он, обратился к Марине, — пойдём, покормишь. А потом и сами посидим.
— Ага, если даст, — ответила с улыбкой она.
— Ничего он парень серьёзный, займётся чем-нибудь важным, — проговорил Матвей, обращаясь к сыну.
— Точно, — подключился Сенька, — надует.
— Я тебе…, — беззлобно ответил Матвей.
Марина улыбнулась их перепалке и направилась в спальню, Матвей нёс уже начавшего капризничать сына. Устроилась на кровати и взяла Фёдора, приложив к груди, махнула рукой от себя:
— Матвейка, не смущай.
— Чего ты опять стесняешься? Нет уж, не пойду, — он присел на кровать, нахмурившись. Марина только кинула в него укоризненный взгляд и покачала головой. Матвей отвернулся, но из комнаты не ушёл.
Фёдор так и заснул не отрываясь, она аккуратно отняла его, он почмокал и улыбнулся. Марина привстала и уложила его в кроватку. Почувствовала сзади объятие и вопрос на ухо:
— Почему?
Ответила тихонько:
— Это же кормление, понимаешь? Я же не из бутылки.
— Вообще-то я отец. Разве не могу посмотреть, как ты кормишь сына? Ты за всё это время ни разу не позволила, я не понимаю, что не так?
— Матвей, — возмущённо зашептала она, — нас гости ждут, а ты сейчас выяснять собрался?
— А по-другому, ты увиливаешь и избегаешь этого разговора. Так хотя бы разговариваешь об этом, — Марина слышала обиду в его голосе.
Она развернулась к нему, взяла за руку и практически насильно вывела его из спальни. Выйдя, улыбнулась компании их ожидавшей, проговорила:
— Мы на минуточку, — и затолкала упирающегося мужа в будущую детскую, поставила против себя, — Матвей, на что ты обижаешься?
— На тебя. На твои действия, — он всё больше хмурился, — ты не доверяешь мне?
Она даже задержала дыхание, затем заговорила растерянно:
— Не думала, что тебя это так задевает.
— Да. Задевает, — согласно кивнул он.
— Матвей, — она прикоснулась к его щеке, но он мотнул головой, отвернулся. Марина же заговорила запинаясь почти на каждом слове, — я не совсем понимаю, почему ты так настаиваешь. Ты можешь объяснить?
Он вздохнул, сел на пол, скрестив ноги. Мебели в комнате пока не было, и хлопнул ладонью напротив себя, поднял на неё глаза. Марина присела и внимательно наблюдала за ним.
— Ты как-то говорила, что хочешь испытать всё со мной. Но и я хочу того же. Ты боишься, но чего, я не понимаю. Стала закрываться от меня, даже спишь одетой.
— Но ведь, врач пока…, — снова растерянно заговорила она.
— Да при чём тут врач? – сердито заговорил он, — он что ли тебе говорит спать в пижаме? Ты кстати была на приёме, как у тебя идёт восстановление?
— Ты думаешь только о сексе, — нахмурилась она.
— Марина, я вполне взрослый мужик, чтобы себя контролировать. Да хочу, но я ж не бросаюсь на тебя. Я всё понимаю. И не о том я говорю. Ты моя жена, а ведёшь себя как соседка, разве что спим в одной кровати. Я этого не понимаю и хочу другого.
— Но, — замешкалась она, опустила глаза, — понимаешь… я разговаривала с ба…
— Нет, вот только… нет. – Перебил Матвей и стукнул кулаком в пол, — Марина, ну, зачем? Что ты делаешь-то?
— Что? – распахнула глаза.
— Какая на фиг бабушка? – настойчиво заговорил Матвей, — твоё восстановление будет длиться ещё год и ты так и будешь от меня шарахаться? И ещё она тебе сказала, что не мужицкое это дело с младенцем, да? И не фиг мне пялиться на тебя кормящую?
— А-а… как ты? – изумлённо спросила она.
— Мариш, у неё случайно маразма нет? – с горькой иронией произнёс он, — ну, это точно постулаты девятнадцатого века, если не раньше…
— Матвей, да чёрт же возьми, я сама себя стесняюсь… мне не по себе. Я ни в одну свою шмотку не влезаю, как, как…
Он резко переместился к ней и обнял за голову, прижав к себе, чтобы она не могла больше ничего сказать. Заговорил сам:
— Вот точно детский сад. Мариш, ты моя жена. Я тебя, слышишь, люблю. Как бы ты не поменялась. А сейчас всё в норме, ты ж мамаша кормящая. Сыну молоко нужно, потому и ты такая сейчас. Ребёнок сам тебе помогает восстанавливаться, когда сосёт грудь, понимаешь? Запускает он этим процесс этот. Всё поменяется, что ж ты об этом у своей бабули не спросила.
Марина пошевелилась, он отпустил, но приподнял вверх её подбородок.
— Не надо, — она помотала головой, в глазах слёзы.
— Мариш, кончай от меня бегать, не могу уже.
— Но я… я ж на себя не похожа. Мне казалось, что ты…, — он ухватил её пятерней и закрыл рот.
— Прекрати. Не хотел тебе говорить, но у меня прям второй дубль, — заговорил напряжённо и с горечью в голосе, — дочь родилась и я ни разу не подошёл к её мамаше. Вообще. Подстрекаемая своей матерью, она меня шугалась, готов был на сторону бежать. Вот только Владка и не давала этого сделать, поскольку заботы о дочке были на мне.
Он отнял руку от её лица, смотрел на неё с болью и досадой.
— Прости, — еле выговорила Марина.
— Я не хочу этого. И вспоминать не хочу, — жёстко выговорил он.
— Матвей, прости, — снова повторила она.
Он привлёк её к себе, откинул волосы со лба:
— Ты отличная мама, но не выключай и меня, ты же моя жена. Я тебя по прежнему хочу от пяток до макушки. Не представляешь, как ты для меня привлекательна именно сейчас. Мне нравятся все твои изменения и заметь это же ненадолго, через год опять будешь как девчонка, у тебя фигура такая, конституция. А сейчас ты другая. Мягкая, немного расслабленная, это всё материнство и оно тебе идёт.
Марина положила руку на свой живот и вопросительно взглянула на него:
— Но вот, не уходит же?
— Три месяца с небольшим, чего ты хотела? И повторюсь, мне это нравится. У тебя даже кожа другая, а ты не разрешаешь дотронуться. А уж…, — он уткнулся в её грудь, проговорил, — как изменился твой запах. Это что-то…
— Матвейка, — она нерешительно провела по его волосам.
Он со вздохом оторвался от неё и уставился в её глаза, странным и расстроенным взглядом:
— Мариш, ну люблю я тебя, понимаешь ты это?
Она взяла его за руку и провела по ладони, покивала и проговорила:
— Да. Я тоже, очень. – Вскинула на него голову произнесла, слегка всё же хмурясь, — врач сказал, что всё в норме, после родов. Но нужно беречься. Безопасно чтобы… но мне всё равно неуютно от себя самой.
— Ох, сладкая. Маленькая девчонка, как была, так и осталась. Иногда только твой вуз проскакивает. Ну, хоть сегодня без этой дурацкой пижамы? Убедил я тебя? – он провёл по её лицу, вытирая слёзы.
Марина закивала головой.
— Как хорошо-то. Я тебе потом, вечером, кое-что скажу. А сейчас, Мариш, давай-ка, соберись. Извини, что на тебя наехал именно сегодня, но ты никак не хотела со мной поговорить. Только вот Шанины и помогли.
— Да, — она обняла Матвея за шею и спросила на ухо, — а почему не скажешь сейчас?
Он усмехнулся, крепче обхватил её за талию и поднялся вместе с ней на ноги:
— Потому что это только для вечера. А сейчас у нас гости.
Следующая страница
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127