Лифт
Оттаял Матвей только через три дня, когда Анна дозвонившись до роддома, получила долгожданные новости:
— Да, да, — говорила она в трубку и начала улыбаться, — ой, спасибо вам за информацию. Большое, спасибо.
Тут же переключилась на набор номера и в нетерпении начала расхаживать по кабинету. Коллега с удивлением следила за ней. Анна нахмурилась, вот же незаменимый, а с другой стороны, наверняка себя загрузил работой, чтобы уйти с головой. Сообщение посылать не хотелось, а Сеньки рядом нет, ещё в институте, она прижала телефон к губам.
— Ань? – произнесла Наталья, — слушай, поражаюсь тебе. Это ж вроде твои соседи, а ты переживаешь так, словно это дочь родная?
Она усмехнулась и посмотрела на коллегу:
— Больше, Наташ. Намного больше…, — и снова набрала номер.
На этот раз в трубке раздались гудки вызова, она напряжённо ждала.
— Да, Аня, — глухой голос Матвея.
— Мариша в общей палате и уже с Фёдором. Всё хорошо. Слышишь?
Через продолжительную паузу, наконец-то его ответ:
— Аня… спасибо.
— Ей можно передать телефон и ты пообщаешься. Матвей, давай оживай. Нельзя так, — мягко упрекнула она.
— Я понял. Уже.
Он отключил телефон и улыбка скользнула по губам. Николай Сергеевич, наблюдавший за ним, утвердительно кивнул головой и проговорил:
— Отлично. Давай, езжай.
— Так а…, — начал было он, но был прерван твёрдым голосом Семенчука.
— Езжай. Есть кому поработать.
Матвей вскочил со стула и рванул к выходу из кабинета начальника.
Последующие дни он просто, казалось, не отрывался от телефона и на глазах менялся. Анна с Глебом облегчённо вздыхали и обменивались понимающими взглядами. Сенька тоже вернулся в своё обычное состояние, отпуская шуточки по поводу нынешнего состояния Матвея, но не касался тех дней.
— Ты бы лучше об учёбе думал, — одёрнул его было Матвей.
— Думать, говоришь? – приподнял бровь и окинул его насмешливым взглядом.
— Именно, — покивал головой он.
— Я учусь, а не думаю. Хотя чего-то вот до сих пор ничего нового для себя не накопал. – Он усмехнулся и хлопнув залихватски Матвея по плечу продолжил нарочито серьёзным тоном, — как считаешь, может перейти в преподы? Я ж им фору дам, а?
— Балбес, — беззлобно проговорил Матвей.
— Ну, тогда ты, — предложил Сеня.
— Ага. Только меня там и ждали, — хмыкнул он.
— Во, твой телефон. Небось опять сеструха. Соскучилась, — Сенька подмигнул и вскочив со стула, направился из столовой.
Матвей улыбнулся и покачал головой, глядя ему вслед, ответил:
— Привет, сладкая.
— Матвейка, нас наконец-то выписывают, — радостный, но всё же ослабший голос Марины.
— Когда? – оживился он.
— Завтра. С трёх часов.
— Мариш, это здорово. Твоим позвонить? Или сама?
— Позвони. Матвейка, не забудь ничего для Фёдора, ну, и для меня само собой. Очень хочется выглядеть прилично, — со значением проговорила она.
— Не забуду. А ты всегда выглядишь на все сто, — заверил он её.
— Посмотрим, что ты завтра скажешь, — усмехнулась она.
— То же самое, будь уверена.
Матвей облегчённо выдохнул. Все эти две недели, словно сам в коме. Не ожидал от себя такого, словно опустили на дно и удерживали там. Сейчас же чувствовал такое облегчение. Понятное дело, сейчас она ослаблена, но это мелочи, всё поправим, главное, что они будут рядом.
Марина с улыбкой отложила телефон. Чувствовала же радостное возбуждение, несмотря на слабость. Подошла к сыну, он спал. Поразительно, но уже сейчас так был похож на Матвея. Смешно морщился во сне и чмокал губами. Наконец-то завтра домой. Она подошла к зеркалу, н-да, видок, конечно… Похудела, лицо бледное, глаза где спрашивается и цвет будто не мой, подумала про себя. Ладно, будем надеятся, что муж любимый не разочаруется. Она резко крутанулась от своего отражения, недовольно хмурясь.
Следующий же день принёс напряжение. Мама расцеловала в обе щёки, утирала глаза и поздравляла с рождением сына. Матвей обнял и только успел сказать на ухо: «Спасибо, сладкая». Тут же был окликнут медсестрой и бережно принял сына на руки. Заглянул, откинув угол одеяла, улыбнулся. Тут Марина и поймала досадливый взгляд отца, устремлённый на неё и недовольный, осуждающий – на зятя. Она подошла к нему:
— Папа, ты и сейчас будешь выговаривать? – с какой-то грустью спросила она.
— Не хотел бы. Но не он ли причиной твоему нынешнему состоянию? – нахмурился отец и кивнул подбородком в сторону Матвея.
— Ты серьёзно? Пап, он лучший, — с мягкой улыбкой ответила Марина.
— Оно и видно. Твой вид говорит о многом, — он оглядел дочь.
Марина вздохнула и приблизившись к отцу проговорила на ухо:
— Папа. Если бы не Матвей… понимаешь, я только о нём и думала. Именно это удерживало, — она отстранилась и внимательно посмотрела в глаза отца.
— Ты хочешь сказать…, — не закончил он, запнувшись, уставился со страхом на Марину.
— Да, пап. Именно это хочу сказать. Знаешь, странно, что я тебе это говорю, возможно потому что ты не верил в Матвея, в его искренность ко мне. Но вот ему это озвучить смогу ли, не знаю. Я просто боюсь. Не хотелось бы, чтобы он осознал, что мог потерять меня.
Андрей Юрьевич не отрывался от глаз дочери, потом встряхнувшись и невольно качнув головой и оглянувшись на зятя, проговорил:
— Это, пожалуй… убедительно. Более чем.
Она улыбнулась, чмокнула его в щёку и повернулась к Матвею:
— Оценил? Как он на тебя похож?
— Мариш, это не главное, — он вскинул радостные глаза, — пусть сам на себя будет похож.
Следующая страница
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127