Картели Колумбии: до и после Пабло Эскабаро
Наркологический центр «Прометей» основан в Боготе 5 декабря 1975 года психологом Марией Изабель Салазар де Линке. Через центр прошло восемнадцать тысяч больных. Мария Изабель выступает в популярных программах телевидения, колумбийцы ее обожают, как кинозвезду, а часть мужчин побаивается, особенно после передач «Скрытый враг» — об отцах семейств, не слишком понимающих проблемы своих детей, в том числе проблемы наркомании. Ее числят в ряду самых очаровательных латиноамериканок, и мои земляки не поняли бы меня, если бы я упустил случай встретиться с нею. Помочь с переводом вызвалась Ирина, врач российского посольства, к тому же психотерапевт.
Муж Ирины завез дочь в детский садик и в условленное время доставил нас на улицу Галле к «Прометею». Дежурная медсестра, услышав о цели визита, попросила подождать. Мы осмотрелись: в углу светился аквариум с золотыми рыбками, на журнальном столике стопка медицинских журналов, стены увешаны живописными полотнами. На одном соединенные кисти рук и развернутые в стороны выразительные крупные ладони — призывающие и разом обещающие защиту. Наверное, мы слишком долго рассматривали картину.
— Это ладони мужа сеньоры Марии Изабель. Он ей позировал. Здесь все картины нарисованы пашей сеньорой, — сказала медсестра, появившись.
Она еще и художник!
Со второго этажа к нам царственно спускалась сеньора Мария. С обворожительной улыбкой и гордо поднятой головой. Как же причудлив наш мир, думал я, если одна и та же земля одновременно рождает красавицу Марию Изабель Салазар де Линке, спасительницу наркозависимых больных, и крупнейшего в истории кокаинового бизнеса магната Пабло Эскобара, который множил число наркоманов на всех материках. Они росли под одним небом, читали одни книги, ходили, возможно, в одну церковь. Они современники. И единственный обнадеживающий знак, может быть, в том, что Эскобара уже нет, а сеньора Мария живет и продолжает лечить.
Я думал об этом, пока мы сидели в кабинете Марии Изабель и слушали историю двадцатипятилетней давности. Выпускница университета впервые в Колумбии взялась вести по телевидению собственную программу о проблемах подросткового возраста. К ней шли несчастные, зависимые от алкоголя и наркотиков, она пыталась всем им помочь, обивала пороги высоких кабинетов, там ей сочувствовали, не жалели комплиментов, но даже большие похвалы не могут заменить самую малость средств. Она добилась встречи с влиятельным в стране психиатром и спросила, что же делать: люди умоляют помочь! «Хотите откровенно? — сказал психиатр. — Учитесь поскорее выпроваживать их, способа им по¬мочь не существует».
Мария вышла от него в слезах.
Их было тридцать человек — молодых практикующих врачей, социальных работников, медицинских сестер, отважившихся создать центр, построенный на принципах, заложенных в национальных традициях. Колумбийцы привязаны к семье, дорожат родственными связями. Для них мама, папа, дядя, тетя, бабушка и дедушка — не пустой звук. Это важнейшая часть среды обитания. Мучительна утрата их доверия, поддержки. Каждому необходимо чувствовать, что он любим, и колумбийцы умеют это делать. Мария Изабель предложила назвать новый центр «Прометеем». Древнегреческий мифический герой, украв для людей огонь у богов, был символом любви к человеку. Не так ли и страдающему от наркотической зависимости можно помочь пониманием и любовью? Сколько бы ни говорили юристы, что наркомания — проблема правовая, священники — что религиозная, врачи — что медицинская, Мария и ее друзья раньше многих осознали ее как беду, которая требует усилия всех.
Они открывали центр, не имея никакого капитала, но сформулировав свой принцип, тогда непривычный для слуха частных предпринимателей, — помощь без наживы. Центр открыл двери для больных в тот год, когда Пабло Эскобар на пароходах под панамским флагом уже перевозил сизалевые мешки с кокаином во Флориду и получал первые миллионы.
«Прометей» — самый известный в Колумбии некоммерческий медицинский центр по излечению наркозависимости и реабилитации . Лечебница на полном самообеспечении. Больные стационара платят в месяц до двух миллионов песо (около полутора тысяч долларов), средства идут на содержание персонала, медикаменты, техническое оснащение. Амбулаторное лечение для пациентов дешевле (консультация от двадцати до тридцати тысяч песо). Доходы возвращаются на лечение. У центра нет и быть не может прибыли, как у госпиталей, где стоимость месячного пребывания больному обходится в три миллиона песо. Медиков в «Прометее» как бы нанимает общество; они работают, имея оклады государственных служащих, а добровольно взятые ими на себя хлопоты такие же, как у хорошо зарабатывающих сотрудников частных коммерческих клиник.
— Но почему бы центру не повысить сотрудникам плату за счет части прибыли? — спросил я. — Моральные принципы?
— Не только, — ответила Мария Изабель. — У некоммерческой организации есть свои преимущества. На телевидении нам бесплатно отводят время (хотя не лучшее), нас рекламируют в газетах и журналах, тоже не требуя денег. Люди нас уважают, мы в почете — разве этого мало?
Сеньора Мария повела нас по палатам. Пока шли коридором, она говорила о психологических особенностях пациентов, которые приходится учитывать, составляя программы лечения. Зная, как дороги для колумбийцев семейные отношения, врачи привлекают к участию в программе близких родственников и друзей. Для одних проводят занятия по семейной терапии, для других — по супружеской, для третьих — по проблемам общения. Особый семинар для родителей — им объясняют, как эволюционирует их ребенок, что ему предписано теперь и как помогать, когда вернется домой. Назначая лечение, приходится учитывать и традиционный страх колумбийцев перед уколом — никто не знает, с каких времен и от чего пошло массовое неприятие шприца, но эта предвзятость, снижающая для наркоманов риск инфекций, часто озадачивает медиков при назначении курса лечения.
Заходим в палату. Две кровати, стол с телефоном и настольной лампой, телевизор, полки с книгами. Шестнадцатилетний Морисио, с узкой цыплячьей грудью, из семьи фермеров, с четырнадцати лет курит марихуану . По праздникам, раз в неделю или в две принимал таблетки ЛСД (их здесь зовут «кислотой», «белой молнией», «зеленым драконом», «мальком»). Цена таблетки от восьми до пятнадцати тысяч песо. Учится в колледже; принимая наркотики, стал чувствовать резкую смену настроений, несвойственную ему прежде агрессивность. Эти перемены, говорит, напугали родителей и его самого. Отец уговорил обратиться в центр к Марии Изабель. Здесь он уже месяц. Уверен ли, что теперь бросит наркотики?
— Сомневаюсь… Но очень хотел бы! — сказал честный Морисио.
На соседней кровати адвокат Карло из Боготы. С пятнадцати лет выпивает, года полтора пил каждый день по бутылке крепких напитков (виски или агвардиенте), а потом по две, но три. Эта привязанность наследственная. Родной дядя умер от перепоя. Частенько выпивал и отец, совладелец полиграфической компании. Года два назад Карло попробовал комбинировать алкоголь с марихуаной и экстази. Наркотики не покупал, приносили друзья-полицейские. Стал угасать интерес к работе, ушла невеста, он чувствовал, как рвутся прежние социальные связи. Дважды был женат, от каждого брака по двое детей. Пытался бросить пить, но больше двух дней не выдерживал. Из доброго отношения к нему адвокатская контора предложила поездку во Францию, как бы для повышения квалификации, а на самом деле — с надеждой оторвать от окружавших его выпивох. Он так мечтал развлечься! Но здоровье уже не позволяло, от поездки пришлось отказаться. Тогда он сказал себе — хватит! Продал за двадцать тысяч долларов свой автомобиль — решил лечиться. «Если бы не пил, никогда бы до наркотиков не дошел». Его навещают родители, вторая жена и дети. Все его любят. Ему об этом говорят, и каждый раз ему все больше хочется это слышать.
Вслед за Марией Изабель спускаемся в сауну. Пациенты проводят здесь каждый день указанное врачами время, сидят при температуре сто градусов, основательно потея. Вместе с потом из организма выдавливаются наркотики. Для детоксикации сауну используют в сочетании с физическими упражнениями и витаминами. Никаких лекарств, в том числе транквилизаторы и психотропные вещества, в этих целях не применяют. Разогревшись, пациенты принимают душ, в саду играют в шахматы, баскетбол, теннис, а вернувшись в сауну, принимают витамины (каждый день все больше) и снова парятся. В сухом горячем воздухе надо пробыть в общей сложности два часа. Курс детоксикации рассчитан на три недели. Этот способ сеньора Мария позаимствовала у американских наркологов. Он безвреднее вариантов с использованием сильных психофармакологических средств.
Программу очищения организма от осевших в жировых тканях наркотиков («программу потения») разработал в конце семидесятых годов XX-го века американец Л.Рон Хаббард . Он пытался помочь бывшим наркоманам, которые в свое время принимали ЛСД и продолжали ощущать его воздействие, полностью освободить организм от шлаков. Лечебную сауну в этих целях использует в разных странах сеть центров детоксикации и реабилитации под общим названием «Нарконон». Не берусь судить о научном, философском, религиозном, литературном наследии Хаббарда, но не могу объяснить, почему его имя и само название реабилитационных центров у многих вызывает аллергию. Даже сеньора Мария называет его имя шепотом.
Может быть, предубеждение связано с тем обстоятельством, что идеей Хаббарда едва ли не первым воспользовался Уильям Бенитез, заключенный тюрьмы штата Аризона, двадцать лет страдавший героиновой зависимостью. Ему в руки попала книга Хаббарда, он стал переписываться с автором, в тюрьме опробовал программу лечения, а выйдя на свободу, став офицером в исправительном департаменте штата, открыл в Лос-Анджелесе основанный на этом методе постоянный центр реабилитации от наркотиков.
Но чем провинился Хаббард?
Незадолго до поездки в Колумбию мы в Бишкеке тоже решили включить в программы детоксикации выведение наркотиков из организма сухим горячим паром. Но прежде в течение месяца-другого мы испытывали методику на себе. О, как мы спорили! Сначала ходили по вечерам в одну из городских парилок, изумляя банщиков не столько ежедневным посещением, сколько той странностью, что занимали сауну на четыре часа и несмотря на возраст, уже не очень молодой, напарившись, перебрасывали друг другу волейбольные мячи и устраивали пробежки по ночным улицам. Мы сами, пробуя и ошибаясь, подбирали масла, витамины, специальную диету. Через пару недель прошла усталость, я чувствовал себя бодрым, как никогда прежде. Из тела капля за каплей через открытые поры выходили вредные отложения, легко бегалось, прыгалось, плавалось.
Идея Хаббарда близка старинной русской традиции — для выведения шлаков париться с веничком в бане, прихлебывая из жбана квас или богатые витаминами соки: клюквенный, черносмородиновый, свекольный, морковный… Это, пожалуй, лучшая возможность проникнуть в ткани организма и в головной мозг безвредно, безболезненно, глубоко. Наркотики растворяются в жирах, а жир — это почти девяносто процентов нашего мозга, в нем и застревают наркотики, иногда на всю жизнь. Вытолкнуть их наружу способен горячий пар. Когда мы стали применять способ в лечебной практике, в первые пять-шесть дней не видно было результата, но где-то на одиннадцатый день медики стали улавливать запахи вымытого морфия.
Кыргызские архитекторы предложили прекрасный эскиз отделения физиогенной детоксикации (так у нас называется сауна и связанный с нею комплекс лечебных процедур, прямо в корпусе центра). Сухой пар, ягодные отвары, медицинский массаж вошли в нашу лечебную практику так естественно, что пациенты, наслышанные о программе очищения, уже при поступлении, наскоро ответив на вопросы, допытываются: «Доктор, а мне парилку пропишут?»
Скоро новичок узнает, что сауна у нас — один из компонентов комплексной программы лечения, в которой стержнем по-прежнему остается психотерапевтический тренинг.
— Из всех способов лечения безупречен только один — стараться, чтобы человек не просто бросил наркотики, а стал лучше во всех аспектах своей жизни, — говорит Мария Изабель.
— Бывают ли пациенты из наркобаронов? — спрашиваю я.
— Они пробуют наркотик, чтобы знать чистоту своего продукта и не прогадать в цене. В их домах наркотики есть всегда. Возможно, поэтому их жены и дети, многие из них, тоже страдают зависимостью. Хроническим наркоманом был Карлос Ледер, один из лидеров Медельинского картеля. Он отбывает пожизненное заключение в американской тюрьме.